ЗАКОН СНАЙПЕРА

Вторая граната легла точнее. Центр стаи посекло в фарш из радиоактивной свинины. Но каждая кабанья туша была для собратьев своеобразным мясным щитом весом под полтонны. В них и застряло большинство осколков, не причинив основной массе существенного вреда. Твари были на редкость невосприимчивы к боли. Я заметил, что у одного кабана осколки порвали артерию и выхлестнули глаз. Однако он продолжал нестись вперед не сбавляя скорости, словно ни в чем не бывало.

Третья граната. Четвертая. Пятая… Последняя.

Стая уменьшилась наполовину. За ней по дороге тянулся дымящийся кровавый след.

— Стреляй, твою мать!!!

Я обернулся на голос, перекрывший рев мотора. Как раз для того, чтобы увидеть, как в кабине скрывается коротко стриженый затылок Копии.

Рука автоматически поставила предохранитель автомата на одиночные. А в мозгу почти ощутимо заработала машина, выдающая в сознание сведения, о наличии которых я и не подозревал.

«Лоб мутировавшего чернобыльского кабана покатый. При малейшем отклонении линии выстрела в сторону возможен рикошет. Поэтому поражать рекомендуется либо глаза, либо суставы передних коленей при наличии достаточной огневой мощи».

Вряд ли тупорылый АКСу можно было считать достаточной огневой мощью. Тем не менее я оторвал одну руку от борта контейнера и, пытаясь таким образом сохранить равновесие, стоя к тому же по колени в крайне нестабильной куче мусора, начал методично расстреливать тварей, чьи морды уже почти доставали колеса ГАЗона.

Да, я чувствовал пули, словно стрелял не свинцом, разогретым пороховыми газами, а управляемыми кусочками собственной плоти. Да, словно продолжение собственной руки ощущал я автомат, мало пригодный для прицельной стрельбы с раздолбанного грузовика, летящего вперед на предельной скорости. Но при всех этих составляющих, похоже, кабаны Зоны тоже каким-то образом чувствовали мои намерения и от уже вылетевшей из ствола пулй порой ухитрялись либо отклониться в сторону, либо принять её тем самым пуленепробиваемым черепом, от которого свинцовые цилиндры отлетали, оставляя на башке твари глубокие рваные раны, тем не менее не причинявшие кабану существенного вреда.

К тому же меня вдруг чем-то сильно долбануло по подколенному сухожилию. Я упал на одно колено и чуть не выронил автомат. Второй удар пришелся по внутренней стороне бедра.

Резко развернувшись всем корпусом, я вслепую махнул автоматом как дубиной, уже зная, куда и по чему попаду.

Ну конечно!

От тряски и вони пришел в себя связанный «мутант», который сейчас, извиваясь, словно гигантский червяк, пытался снова достать меня подошвами и носками армейских ботинок.

Удар горячим стволом пришелся ему в шею, схожую с шеей ближайшего кабана, преследующего грузовик. Та же колонна жилистого мяса с насаженной на нее тупой башкой, которой мой удар что пощечина. Только злости добавляет.

Злости у «долговца» и без того было немеряно — на десятерых хватит. Как и дурной силы. Его лицо вдруг стало багровым, словно прокисшая свекла, на шее канатами вздулись вены, шнур, стягивающий его руки глубоко врезался в мясо — и вдруг лопнул. Повинуясь инерции движения лапищи «мутанта» разлетелись в стороны, словно он собирался меня обнять, одна из них выбила из моих рук автомат — и тут грузовик подбросило.

Возможно, это была аномалия. Возможно, просто выбоина дороги. А может быть какой-то не в меру мощный кабан все-таки смог догнать машину и поддеть её снизу, только это было уже неважно. Потому, что я летел в «объятия» долговца, понимая, что через мгновение эти руки легко и непринужденно свернут мне шею.

Единственное, что я смог сделать — это выбросить вперед кулак с согнутым в суставе указательным пальцем. Который и воткнулся в лицо «долговца» чуть пониже мощной надбровной дуги.

У каждого есть свой болевой порог. У кого-то мелкий — порезал палец и в обморок. У кого-то повыше — из такого жилы тяни, молчать будет. Из принципа или из вредности, что зачастую есть одно и то же. Но когда глазное яблоко вдавливают человеку в череп, тут на одной вредности не выедешь. Тут природа заставляет рычать от ярости, но запрокидывать голову назад, потому как тех яблок только два и третьего не будет.

Яблоко своё «долговец» спас, но и я в капкан из его рук не попал а, оттолкнувшись от головы «мутанта», извернулся в воздухе и приземлился спиной на кучу мусора. Под лопатку больно ударило что-то острое, не иначе край консервной банки, но это было уже не особенно важно.

Не достав меня руками, «долговец» рванулся к автомату. Если бы у него не были связаны ноги, тут бы и была поставлена во всей этой истории жирная свинцовая точка. А так рывок с первого раза не удался. Немного, от силы на полметра. «Долговец» бросил на меня быстрый взгляд и нехорошо оскалился. Мне дергаться вообще не имело смысла — лейтенант лежал как раз между мной и автоматом. И чего мне стоило кувырнуться в другую сторону?

Эту мысль я додумывал уже в полете. Машину подбросило во второй раз и я, не став дожидаться, пока «мутант» дотянется до автомата, перебросил свое тело через борт контейнера — будь что будет.