ЗАКОН СНАЙПЕРА

— Так я чего говорю. Ты что хотел? Чтоб ты в Зоне себе бабло делал, а она тебе писала? Щас. А не пишет — это тоже послание. Это она либо решила, что пора тебе возвращаться и жениться на ней, либо другого мужика нашла. Третьего не дано. И это нормально. У всех баб программа такая заложена. Называется «Семья-дети, дети-семья». И если ты со своим торчащим членом в нее не вписываешься, то извини-подвинься-дай место тому, кто вписывается. Пусть у него даже член вполовину меньше и стоит раз в полгода.

— Да ну тебя…, — вяло огрызнулся Валет. — И так тошно.

Но Секач не отставал. Пьяные глазки командира звена блестели азартом. Видимо, тема взаимоотношения полов была его любимой и он не собирался так легко от нее отказываться.

— А для того, чтобы тошно не было, выработай у себя плотную установку — когда она не с тобой, она с кем-то трахается. В жизни такой подход сильно помогает.

Один из «свободовцев», лысый, словно колено, облизал жир с опустевшей арматурины и воткнув её в землю, подключился к разговору.

— Ну, а если на самом деле не трахается?

Невидимый волкопес залился злобным лаем — это расхохотался Секач.

— Ты, Кожа, скажешь — как в лужу плюнешь. Мужик хрен знат где, а его баба не трахается?

Отсмеявшись, Секач утер со щек пьяные слезы и продолжал.

— Да даже если и не трахается — получишь лишнюю положительную эмоцию. Которая лучше, чем отрицательная.

— Какая такая отрицательная? — недоуменно переспросил Кожа.

— Это когда узнаешь, что на самом деле все-таки трахается.

Секач снова повернулся к Валету, не замечая спьяну его состояния. На побледневшем лице «свободовца» читалось явное желание схватить автомат, вбить ствол в глотку усатого и залить его нутро горячим свинцом. Но поддатому Секачу все было по барабану.

— Так что не строй иллюзий, парень, — продолжал он. — В знакомстве с бабами есть четыре этапа. Первый — «женись!». Не женился — будет второй, «поехали отдыхать». Отдыхать не везешь — «давай денег». Денег не даешь — пошел на хрен.

— А что делать, если я её люблю? — тихо сказал Валет.

— Тут варианта три, — отозвался Секач. — Первый — опять же жениться, обзавестись кучей спиногрызов и каждый день думать на что ты будешь весь этот табор кормить, поить и воспитывать. Хотя воспитывать она тебя будет, а ты только поить, кормить и слушать какой ты козел и тормоз что не можешь ей шубу купить. Вариант второй — не жениться и бегать за ней будучи посылаемым каждодневно на четыре вышеназванные буквы. И вариант третий — послать на эти буквы её и в ближайшую вылазку за периметр в ближайшем населенном пункте с ближайшей доступной телкой вдумчиво и основательно затрахать чувство потери…

Мне не нравилось то, что говорил Секач, несмотря на фильмы, просмотренные на КПК Копии. Слово «женщина» все еще оставалось в моем сознании только словом, не подкрепленным живым зрительным образом. Но не нравилось — и все тут. То ли на уровне интуиции, то ли благодаря каким-то воспоминаниям прошлого, закрытым как сказал Монстр, непонятным ментальным блоком. А еще было немного жалко Валета. Я был почти уверен — еще немного и парень сорвется. У него даже левый глаз чуть-чуть дергаться начал. А правая рука медленно, но верно тянулась к автомату.

— Это неправильно, — сказал я.

Над костром повисла тишина. Было слышно, как потрескивают угольки в чугунной ванне и где-то далеко за забором горестно воет безглазая псина.

— Что неправильно? — спросил Секач. Его глаза немного сузились и я понял, что его опьянение было просто игрой.

— То, что ты говоришь. Насчет женщин.

Несколько секунд Секач пристально смотрел на меня. Потом хмыкнул и повернулся к своим бойцам.

— Пацаны, а вам не кажется, что дерьмо фонит?

— Похоже на то, — сказал Кожа. — Где-то на тыщу миллирентген в минуту. Смотри, Секач, скоро засветишься.

— Или засвечу кое-кому, — сказал Секач, приподнимаясь с земли. — Что-то многовато для меня столько микрорентген. Пора этого безмозглого накрыть саркофагом.

Он выпрямился и я отметил, что вряд ли мне удастся легко справиться с этой неповоротливой с виду горой мяса. Потому как мясо то было жестким и тренированным. Еще один вопрос в копилку неожиданно возникающих знаний — что же такого интересного было у меня в прошлом, что я вот так с ходу распознаю физические параметры противника, скрытые под свободной униформой сталкера группировки «Свобода».

Усы Секача приподнялись кверху — повернувшись ко мне он улыбнулся. Его желтозубая улыбка напомнила мне гладкий череп кровососа на столе полковника Петренко. В нем тоже как раз между челюстями, сросшимися в результате мутаций, имелся шов, в середине переходящий в овальное отверстие, забитое бело-желтыми кривыми окурками.

Однако, к решительным действиям Секач не приступил. Потому, что за его спиной раздался возбужденный голос Метлы.

— Глянтеь-ка, Циклоп с охоты вернулся. Да не один, а с оленихой!

— С какой на хрен оленихой? — повернул голову Секач. И, присвистнув, докрутил вслед за головой остальную массу тела, разом забыв про меня.