Закон сохранения

– Это место моей силы – дом между двух миров. Здесь информация перетекает в материю. Никто не может попасть сюда без моего разрешения. Тебе надо будет обзавестись таким же, когда поднакопишь энергии. Ружье опустошило тебя, – указал он на ладонь.

Действительно, красной жидкости стало в два раза меньше, и я забеспокоился. Надо было идти.

– Ориентируйся на волос, с женскими работает лучше, но что имеем, – ускорил шаг Михей.

– Далеко еще? – запыхался я и остановился, облокотившись на колени, чтобы отдышаться.

– Ты мне скажи, – вернулся Михей.

Я огляделся по сторонам. Аборигены улыбались, глядя на нас, перешёптывались и снимали как рослый детина, зажав в руках детское водяное ружье хватается за сердце.

Сначала я узнал лес. Он был именно таким, как она его описывала – чужим и независимым. От этого не запитаешься, сам кого хочет обессилит. Затем увидел ее «пряничный» дом с рисованной аватарки в корпоративном чате. Татьяна, как же он мог забыть. Зимняя онлайн конференция по росту и развитию в современных условиях проходила в дружеской почти домашней обстановке. Она одна из ведущих вебинаров, представитель европейских партнеров. Русская эмигрантка постоянно жаловалась, что так и не может найти свое место: «Даже природа здесь не та, и я совсем обессилила». Тогда, после душевной близости я внутренне пожалел ее, нет, искренне захотел помочь. Потом начался какой-то треш. Она начала высмеивать меня, обвинять вне компетенции. Я разозлился и вышел из корпоративной группы. «До сих пор закипаю как вспоминаю об этом инциденте, а ведь начиналось все так хорошо», – рассказал я о случившемся Михею.

– Дедовские методы работают без сбоев. Схема проста, втереться в доверие, вытянуть на чувства, но дружба предполагает обмен, а ненависть односторонний посыл. Она в шоколаде, а ты медленно подыхаешь, пичкая себя таблетками.

– Почему же этому никто не учит?

– Учат. Новый завет читал, про возлюби ближнего и прочее? Он про чувства, а на про действия. Любовь – это обмен. Ненависть – пламя.

– Я не думал о нем в таком ключе. Незнание законов не освобождает от ответственности, – остановился у забора Михей и я увидел, как вдоль ограды передвигаются какие-то прозрачные твари, еле заметные в солнечных лучах.

– Надо дождаться ночи, у меня нет такого запаса воды. Только для прицельного боя. Будем ждать, – упал он на траву под дубом.

Сидя под раскидистым деревом я думал о том, как устроен мир, о том, что мало кого любил, больше пользовался. Получал «плюшки» от родных, друзей и знакомых, редко отдавая что-то взамен. Посмеивался над их глупостью и поплатился за это. Инженер Таня ничем не хуже меня. Просто она знала, что есть другие способы обогащения, а я нет. Ненависть стихла и перешла в восхищение, а затем и в тихую благодарность, она показала мою сущность.

– Что-то изменилось, – встрепенулся Михей. – Ее проекция знает, что мы здесь. Ставни упали, теперь даже победив псов, мы не сможем добраться до якоря. Что ты сделал?

– Ничего, сидел и думал о своей жизни, – волос упал, и я увидел, как поток стал тоньше, сменив голубой цвет на белый.

– Хорошо она на тебе сидела, раз сразу почувствовала изменения в идущем потоке, но ни это наша главная проблема. Поторопился ты с всеобщей любовью. Прижмись к дереву и пушку подними перед собой. Приготовься.

Он сдул с ладони проявитель, и я вжался в шершавый ствол. Пасть горбатой собаки с огромными клыками и мерзкой желто-зеленой слюной приготовилась для атаки. Струя воды из водяного ружья прошла через горло и меня вновь обдало липкой, вонючей жижей, повисшей на других тварях. Минут через десять я был с ног до головы облит ею, а ружье с шипением плевалось остатками воды, капающими мне на ноги.

– Тварей нет, она оборвала канал, – подхватил он луч и завязал его узлом, как отрезанную пуповину, – но проекция ушла в глухую оборону. Ты спасен и свободен, а я должен выкурить её оттуда, пока хозяйка не нашла себе новую жертву. Можешь пока погулять, освоиться. Здесь от тебя толку все равно нет.

Я пошел вверх по склону и, увидев небольшое озерцо с проведёнными от него к «пряничному» дому коммуникациями, побежал обратно.

– Как ты меняешь структуру воды?

– Это долго и не сейчас, – отмахнулся он.

– Именно сейчас, иди за мной!

Михей недовольно поплёлся на холм, и я показал ему идущие от озера трубы.

– Да, она незаконно пользуется природными ресурсами, но вряд ли нам это поможет. Пока власти разгонятся…

– Вода поступает в дом и сад, – перебил я его. – Измени структуру, и она сама впустит яд в свой дом.

От шёпота Михея вода забурлила и пошла искрящимися волнами. С холма было хорошо видно, как почернела листва, на раскидистых деревьях. Защита рухнула, и мы смогли проникнуть в дом.

Проекцию Татьяны, точнее то, что от нее осталось, мы нашли в ванной комнате. Михей вытащил пробку и бурая вода с шипением ушла в сливное отверстие.

– Огонь скроет следы, – кинул он зажигалку рядом с мумией, лежавшей в пустом джакузи. – Курила в ванной, – заржал он и я почувствовал, как перехватило дыхание. Тьма.