Закон сохранения вранья

Татьяна Семенова открыла дверь и уставилась на Веронику и Рыськина с таким выражением лица, как будто была контрреволюционеркой, а к ней внезапно нагрянули комиссары.

— Татьяна, нам нужно поговорить! — с места в карьер заявила Вероника и сделала шаг вперед.

Хозяйка квартиры поспешно отступила в сторону. Вероника могла бы поклясться, что, несмотря на хмурое лицо, в глазах ее мечется паника. «Что бы это значило? — подумала Вероника. — Неужели она боится меня. Почему?» Никаких мыслей по этому поводу у нее не возникло. Женщиной в зеленом Татьяна Семенова не могла быть по определению. Та женщина красива. А эта…

Эта обладала посредственной внешностью, на троечку. Если бы не разноцветные ведьмины глаза, в ней и вовсе не было бы ничего примечательного. Мышиного цвета волосы, плохо стриженные и плохо расчесанные, обрамляли унылое лицо. Когда Создатель творил Татьяну Семенову, ему было скучно. Поэтому все в ней получилось заурядным и на редкость пресным.

— Вы можете уделить мне пятнадцать минут? — с нажимом спросила Вероника.

Она вынуждена была спросить, потому что, пропустив гостей в коридор, Татьяна Семенова застыла на месте и принялась ломать пальцы, похрустывая суставами.

— Пройдите.., сюда, — с трудом выдавила она наконец и поплелась на кухню.

Вероника с Рыськиным двинулись следом.

— Это вы подложили записку Кире Коровкиной? — задала свой главный вопрос Вероника. Она решила быть жесткой, чувствуя, что это может подействовать. — Вы угрожали ей! У меня есть свидетели.

Однако вместо того, чтобы разнюниться и сразу же расколоться, Татьяна неожиданно озлобилась.

— Блефуете, — презрительно сказала она. — Никто не знает, кто подложил эту дурацкую записку дурацкой Кире Коровкиной. Еще тогда, в редакции, была большая разборка, и она окончилась ничем. А теперь вы приходите и говорите о каких-то свидетелях. Нет никаких свидетелей. И записку я не писала. Ну, сами подумайте — за каким фигом мне это могло понадобиться?

— Кира считает, будто вы сразу распознали в ней будущего лидера и решили расчистить путь к собственной победе. Татьяна Семенова фыркнула и ничего не ответила.

— Скажите, — зашла с другого боку Вероника. — А после возвращения из дома отдыха с вами не происходило ничего, хм, необычного?

— У меня украли кошелек, — ровным голосом сообщила та. — Разрезали сумочку в троллейбусе.

— Что же в этом необычного? — подал голос Рыськин. — Это как раз самое обычное дело.

Вероника пнула его ногой под столом и сказала:

— Я не просто так спрашиваю. На меня, например, охотятся. Это чтоб вы были в курсе. Сначала меня попробовали задушить в подъезде собственного дома. Но номер не прошел! Потом попытались сбить машиной.

— Почему? — заинтересовалась Татьяна, облизав губы острым, словно заточенным кончиком языка.

— Потому что я слишком много знаю о прошлой ночи. Имеется в виду та ночь, когда умерла Нелли Шульговская.

— А что вы такого знаете? Что вы делали той ночью?

— Ну… Я довольно долго не ложилась. И в начале третьего вышла в коридор. Там я увидела странного лысого типа, который тайком выбирался из корпуса. Кстати, Кира Коровкина уверена, что это именно вы подложили ей записку. Она сказала, что, когда вы отпираетесь, вы врете.

— Сама она врет! — выплюнула Татьяна, которая при упоминании Киры напрягалась, словно бегун на старте. — Вы лучше спросите ее, где она сама была той ночью!

Поняв, что проговорилась, Татьяна полезла в ящик за сигаретами и принялась изводить спички, пытаясь прикурить.

— Продолжайте, продолжайте, — подбодрила ее Вероника.

— Ну, хорошо, — сказала та, выпустив двойную струю дыма из носа. — В ту ночь я тоже не спала.

— Тоже?

— Как и вы. Было без четверти два, когда я увидела за окном Киру. Она кралась мимо корпуса и все время оглядывалась, как будто боялась, что за ней кто-то следит. Как раз выглянула луна и осветила Киру.

— А вы заметили, когда она вернулась обратно?

— Нет, — покачала головой Татьяна. — Не заметила. Мне совершенно наплевать, сколько отсутствовала эта фифа.

Больше Татьяна Семенова не сказала ничего вразумительного. Разговор вертелся вокруг одних и тех же предметов, и она продолжала стоять на своем: о записке ничего не знает, из У номера ночью не выходила, посторонних в корпусе не видела. Вероника посоветовала Татьяне проявлять осторожность в подъезде и на дорогах и раскланялась.

— Я думал, что после сегодняшнего покушения ты будешь вести себя, как мышь, побывавшая в кошачьих лапах, — недовольно сказал Рыськин, оттесняя Веронику плечом от выхода из подъезда. — Сначала я. Стой, кому говорю! Стой, пыль тебе под колеса!

— Да ладно, Ось! — отмахнулась Вероника. — Неужели ты думаешь, что следующая попытка последует так скоро? Моим убийцам надо посовещаться и выработать новый план.

На самом деле держать себя в руках Веронике помогала ярость. Только ее жизнь стала налаживаться, и вдруг — бац! — все разладилось в один присест. Матвей уехал в командировку непонятно куда и непонятно на сколько, свидание с его мамой сорвалось, а сама Вероника едва не стала жертвой преступления.