Закон сохранения жизни

– Любимая, ты очнулась! – он рухнул на колени рядом с ложем.

Флэр слабо улыбнулась.

– Что случилось? – прошептала она. – Я не помню...

– Всё хорошо, теперь всё хорошо! – он прижал к себе подругу. Крылья тряслись. – Всё будет хорошо, любимая. Ты только живи. Всё будет хорошо...

Флэр слегка повернула голову, разглядывая установку внутривенного питания, к которой было подключено её тело. По словам Фршаты, для перехода на природный Ка-резонанс требовалось от десяти часов в случае маленьких лемуров, до нескольких дней для крупных сапиенсов.

– Волк... – Флэр сглотнула. – Я вступила в контакт с призраками. Они беженцы, Волк. Я обменялась воспоминаниями с лиловой пирамидой...

– Не напрягайся, любимая, – Волк нежно лизнул её в нос. – Тебе нельзя много говорить.

Открылась дверь. В медотсек заглянула сонная, растрёпанная Фршата.

– Волк, ты кричал... – она заметила Флэр и глубоко вздохнула. – Поздравляю.

Волк беспомощно улыбнулся. Присев на край ложа, тигрица коснулась запястья Флэр.

– Пульс в норме, – она улыбнулась. – С возвращением, крылатая.

Синие глаза Флэр обежали каюту и замерли на корешке старомодной пластиковой книги, лежавшей на столике у ложа.

– «Франкенштейн» – вслух прочла она. Удивлённо взглянула на любимого: – Это ты читаешь?

Волк смущённо кивнул.

– Как-то... потянуло.

Флэр притихла, о чём-то задумавшись. Внезапно её хвост дёрнулся:

– Я была мертва? – спросила она недоверчиво.

Волк содрогнулся.

– Что за глупости! Ты просто потеряла сознание, мы...

– Волк, – Флэр приподнялась. – Я была мертва?

В медотсеке воцарилось мрачное молчание. Наконец, собравшись с силами, Волк заставил себя кивнуть.

– Да.

– Но я... – она отпрянула. – Я думала... После Ринна... Думала, смерть ещё не конец.

– Так и есть, – серъёзно ответила Фршата. – Мы победили смерть, Флэр.

– Нет, – она легонько покачала головой. – Ты... не поняла. Я верила... Что после смерти попаду в другой мир. Люди на Ринне... Они так убедительно говорили! Но ничего не было. Тьма и боль, вот и всё. Никаких миров. Никакого бога...

Волк и Фршата переглянулись.

– Всё в порядке, Флэр, – ласково ответил учёный. – Ты жива. Смерти больше нет, мы победили её раз и навсегда. Смерти нет, запомни! Мы живы и будем жить вечно!

Флэр слабо улыбнулась. Она не расслышала, как пожилая тигрица пробормотала в сторону:

– Вы, быть может...

Вновь повисла тишина. Чтобы разогнать напряжение, Волк обернулся к Фршате:

– Как Шау'кхар?

– Плохо, – тигрица опустила голову. – Тело уже здорово, сегодня я отключу установку. Но память, особенно кратковременная, сильно пострадала. Он помнит только меня, детей, и важные события.

Она вздохнула.

– Могло быть и хуже. Намного хуже. Наши первые Ка-установки слишком громоздкие и прожорливые. Позже, с развитием этой технологии, мы начнём производить миниатюрные, размером в коготь Ка-стабилизаторы, которые можно будет носить на манер головных обручей. Тогда, в независимости от срока, прошедшего после смерти, оживлению станут подвластны даже полностью разложившиеся трупы. Мозг-то останется живым.

Фршташа поёжилась.

– Надо будет добавить в каждый такой приборчик детектор смерти организма, аварийный маяк и генератор альфа-ритмов, чтобы мгновенно отключал сознание и боль... – встряхнувшись, она вновь посмотрела на Волка. – Не бойтесь за Шау'кхара. С помощью мнемокристаллов я быстро верну его в норму, а потеря памяти о повседневной жизни за последние годы, возможно, даже полезна.

Учёный резко подался вперёд:

– Фршата, вы проводили опыты на лемурах?

– Да, – ответила тигрица, глядя Волку в лицо. – Первые два года после открытия Ка-резонанса, мы опасались что восстановленное тело окажется нестабильным. Это нельзя было проверить на животных, Волк, животные не обладают разумом. А нам требовалось знать, сохраняется ли разум после воскрешения, не деградирует ли он со временем.

Она покачала головой.

– Кецы, которых убивали Бесплотные, были обречены. Все они – либо генетические мутанты, либо носители рецессивных генов предковой животной формы, либо неизлечимо больные. Так или иначе, вернуть их в популяцию нельзя. Кецы слишком молодой вид, чтобы позволить себе наследственные отклонения.

Серебристая пардия криво усмехнулась.

– Последний год Шау'кхар продолжал спасать аборигенов из чистого альтруизма. Он стерилизовал всех воскрешённых и собирался отвезти их на отдалённый остров, где «неправильные» кецы смогут прожить свою жизнь и тихо умереть, когда придёт время. Возможно, это глупо и мелодраматично. Но мы не машины, Волк. Даже с животными нельзя работать столь цинично, как это делают Бесплотные с кецами.

Волк отвернулся.

– Я тебя породил, я тебя и убью, – глухо проговорил он в сторону.

– Раздави в себе бога, – серьёзно ответила Фршата. – Раздави, пока не поздно. Боги – это мерзость.

Флэр заставила себя сесть. Она ещё дрожала.

– Фршата, Бесплотные – это призраки? Что вам о них известно?

Пардия по-кошачьи перебрала плечами.