Закон стаи

— В силу неотработанных законов многие мошенники воспользовались тем, что государство на время отстранилось от управления экономикой и потеряло контроль над финансовыми потоками, не создало изначальных условий для развития конкурентных отношений и принялось зарабатывать деньги в свой карман. В итоге, пока рыночная экономика пробуксовывала, вакуум, оставленный государством, был заполнен криминалом и теми, кто решил нагреть на этом руки. Но новые собственники оказались еще более неэффективными и паразитическими распределителями государственного имущества. Обнищание народа и «доходность» того или иного частного предприятия определялись не качеством продукции, не количеством услуг, предоставленных населению, а количеством наличных денег, «мерседесами» и многоэтажными особняками…

Он сделал передышку и обвел взглядом зал. Все молчали, поняв из всего сказанного Пантовым только то, что кто-то обзавелся «мерседесами» и виллами.

— Вы сказали «частного предприятия» — вы имели в виду «приватизированного»? — через несколько секунд снова задала вопрос избирательница.

Пантов нервно дернул щекой:

— Частного это частного. Видите ли, приватизация не всегда шла так, как хотелось бы. Но теперь мы этот вопрос держим под контролем.

— А вы, предприниматели, относите себя к новым собственникам, о которых только что упоминали? — не унималась женщина.

Пантов смутился и покраснел: кажется, в своем монологе он ляпнул что-то лишнее. Да и неуемная баба, обхватившая обеими руками микрофон, уже начинала его раздражать. Но он постарался взять себя в руки.

— Относил. Но теперь депутатская деятельность не позволяет мне заниматься бизнесом.

— Значит, уже нахапали?

— Зачем вы меня оскорбляете? Разве я вам сделал что-то плохое?

— А откуда же у вас личный «Мерседес»? Ведь сознайтесь, он у вас есть. И трехэтажный особняк есть! — женщина, довольная собой, заулыбалась.

В поддержку ее словам в зале засвистели и заулюлюкали.

— Вы кто, работник прокуратуры? — на секунду потеряв терпение, в сердцах бросил Пантов.

— Я, между прочим, безработная и мать двоих детей, которых нечем кормить. И все из-за вас, предпринимателей! Потому что, как я понимаю, чем больше приватизировалось предприятий, тем больше становилось таких, как вы, шустрых бизнесменов, и в сто раз больше нищих. Таких, как я…

Она оттолкнула от себя микрофон и, ни с того ни с сего разрыдавшись, побежала к выходу из зала. Ее место занял парень.

— Михаил Петрович, вы выдвигаете свою кандидатуру в новый состав думы. Я правильно вас понял?

Увидев, что тетка покинула помещение, Пантов облегченно вздохнул:

— Вы правильно поняли. Иначе зачем же я здесь?

— Но предвыборная кампания стоит огромных денег. Откуда вы их берете?

— Это средства спонсоров.

— А мы, ваши избиратели, могли бы знать, кто Является этими самыми спонсорами? Назовите хотя бы одну фирму или учреждение, которое вкладывает в вас деньги.

Пантов развел руками:

— Я не имею права называть своих спонсоров. Это сугубо конфиденциальная информация.

— Но почему же она так секретна? Вот мы знаем, что у коммунистов на эти цели идут партийные взносы, экологи используют деньги природоохранных организаций. А вы где берете?

Пантов, словно ища поддержки, кинул взгляд за кулисы, где по-прежнему, скрестив руки на груди, стоял Алистратов. Роман бодро кивнул: отвечай, мол, отвечай.

— Ну, хорошо, буду откровенным. Меня поддерживает банк и несколько коммерческих фирм.

— Банк «Интерресурс»?

— Не имеет значения.

— Значит, он самый.

Пантов пожал плечами: мол, думайте, как хотите.

— А известно ли вам, Михаил Петрович, что, выбрасывая огромные деньги на избирательную кампанию, «Интерресурс» больше полугода не выплачивал зарплату работникам водных объектов?

— Между прочим, — встрепенулся Пантов, — это моя заслуга, что водники стали получать деньги.

— Но почему же вы не предприняли эти шаги полгода назад?

— Но я что, председатель банка?

— Вы выше председателя банка! Вы депутат!

К микрофону прорвалась девчушка с короткой стрижкой и, оттолкнув парня, истерично закричала:

— Скажите, что вы ели сегодня на обед?

— Я, к сожалению, еще не обедал, — соврал Пантов.

— Неправда! — завизжала она на весь зал. — Я вас видела в самом дорогом ресторане! А на обед вы заказали рыбу — нерку, фаршированную протертой фасолью с чесноком и зеленью и запивали ароматным виноградным вином. Я тоже хочу быть депутатом и есть фаршированную нерку!

— Но какое это имеет отношение к сегодняшнему мероприятию! — взорвался Пантов.

Роман Алистратов удовлетворенно хмыкнул и пошел к выходу. В огромном фойе дворца его поджидал Бурмистров.

— Ну? Засыпали твоего ученика. Раздавили, как щенка!

Роман нисколько не смутился:

— Кто раздавил?

— Как кто? Избиратели!

— Какие это избиратели? Все самые провокационные обвинения в адрес Пантова бросали актеры, которых я нанял несколько дней назад и которым раздал листочки с вопросами. Я же вас предупреждал, что устрою Пантову экзамен.

— Так это был спектакль? — банкира стал разбирать нервный хохот.