Закон Стрелка

– А ты сначала достань тот завтрак, – сказал я, закидывая за спину автомат, бесполезный в узком проходе против стаи безглазых псов, и доставая из ножен «Бритву». Много раз мысленно говорил я спасибо мутанту, от широты души вернувшему мне, пожалуй, самый замечательный нож Зоны. Хотя я в свою очередь вернул тому мутанту способность передвигаться, потому кто еще кому спасибо должен говорить. Не раз выручала меня «Бритва» и в этом мире, и в его отражении. Правда, до сих пор никто точно не знает, наш мир есть отражение зазеркалья или же наоборот…

Ну вот, как всегда перед боем лезет в голову всякая ерунда. Кстати, нормальная и правильная реакция организма на драку. Так наиболее оптимально глушится адреналин, забивающий правильные рефлексы. Но уж сейчас, когда бой обещает быть реально последним, могло бы прийти в голову что-нибудь более приличное, чем трехголовый монстр или философские рассуждения об устройстве мира…

Вожак не стал дожидаться, пока подтянется стая, и прыгнул, разинув пасть. Твою мать, практически голый скелет со свисающими с хребта лохмотьями прогнившей плоти, а туда же!

– Куда ж ты жрать меня собрался, без желудка-то? – прошептал я, слегка приседая и вытягивая вперед левую руку. С желудком ли, без него ли, но зубы свои этот костяной капкан сохранил почти полностью. Как и рефлексы когда-то большой собаки наверняка бойцовской породы.

Безглазая псина – или, скорее, то, что от нее осталось, – среагировала на тот кусок мяса, который был ближе. Но за мгновение до того, как ее клыки сомкнулись на моих растопыренных пальцах, я успел отдернуть руку и коротко рубануть «Бритвой» по сухожилиям, на которых чудом держалась голова твари.

Клацнув зубами вхолостую, череп вожака стаи полетел дальше по инерции, а более тяжелое тело грохнулось на землю и покатилось по серой траве Зоны. Я повернулся было к стае, которая, словно широкая кроваво-гнойная лента, вытекала из-за экскаватора, но тут позади меня звучно хлопнуло. Волна сжатого воздуха сильно толкнула меня в бок, осколок кости рванул кожу на тыльной стороне кисти.

Я резко обернулся и увидел легкое облачко пыли над характерным черным пятном. Такое пятно всегда образуется под «гравиконцентратом», когда тот плющит свою жертву.

У меня было не больше трех-четырех секунд, прежде чем аномалия снова «зарядится». Потому я не стал дожидаться, пока на меня прыгнет новая тварь, и прыгнул сам – прямо в центр разрядившейся аномалии, мысленно моля Хозяев Зоны, чтобы мутанты не перехотели завтракать, учуяв не только свежее мясо, но и то, что его окружает.

Может быть, в другой раз безглазые псы и передумали бы охотиться в таком неблагополучном месте на столь сложную дичь, но, во-первых, ложбина была узкая, и задние сильно напирали на передних. А во-вторых, вожак стаи перед смертью оказал мне небольшую услугу. Осколок его кости вспорол кожу на моей руке, и запах свежей крови напрочь отбил у мутантов последние остатки инстинкта самосохранения.

Следующего пса, несколько лучше сохранившегося, я принял на клинок в полете и рывком переправил за спину. И, не став дожидаться хлопка, словно при броске гранаты отсчитав «двадцать два, двадцать три», прыгнул следом.

На этот раз сработавшая аномалия ударила меня в лицо не только плотной стеной сжатого воздуха, но и душем из плоти, гноя и костяного крошева. Хорошо, что я успел зажмуриться и выдохнуть.

Второй «гравиконцентрат», разрядившись, отбросил меня за край черного пятна, только что обновленного четвероногим любителем свежих завтраков. И сразу же я почувствовал, как воздух слева от меня начинает закручиваться в спираль.

Я сделал шаг назад, но было поздно – «веселый призрак» почуял жертву и не собирался ее упускать. Как, кстати, и безглазые собаки.

Несколько облезлых мутантов уже были расплющены аномалиями. Двоих захватил «веселый призрак» и теперь крутился эдаким кровавым вихрем, размазывая внутри себя пока еще истошно визжащих тварей. Но проклятые безглазые твари продолжали переть напролом, дурея от многократно усилившегося запаха свежей крови и мяса.

Очередного довольно массивного пса, приблизившегося ко мне, я удачно пнул в ребра, отправив его в задумчивый, явно ослабевший от голода «призрак». Обрадованная легкой добычей, аномалия немедленно раскрутила мутанта так, что уже невозможно было разобрать, где лапы, где голова, а где хвост, облезший до кости. Секунда, истошный визг – и из пыльного смерча полетели раздробленные, обглоданные части скелета, а сама аномалия изменила цвет с серого на темно-багровый.

Но на всякую хитрую аномалию найдется свой болт…

Какая-то мелкая и длинная паскуда с ушами, при жизни бывшая то ли таксой, то ли ягдт-терьером, все-таки умудрилась подпрыгнуть и впиться зубами в моё левое бедро. Метила она явно не в бедро, а правее. И очень хорошо, что промахнулась, так как на мне из защиты были только старые джинсы.

Мелкие, но острые зубы разодрали ткань и в неожиданно большой пасти безглазой твари оказался существенный кусок моего мяса.