Закон тени

Когда забег миновал коридоры, снова прозвучал сигнал трубы, возвещавший, что зрители тоже могут сдвинуться со своих мест и на ходу продолжать следить за гонкой. Людской поток повернул к узкому месту Корсо, и все, толкаясь и перекрикиваясь, затопали по мостовой деревянными подошвами. Грохот поднимался к небу, и от него дрожали стены домов.

Пико почувствовал, что его с силой толкают к лошадиному загону, и отбивался изо всех сил, чтобы не оказаться опрокинутым на землю.

В этот момент в воротах показалась колонна папских алебардщиков. Во главе шел офицер с обнаженным мечом. Военные быстро выстроились вдоль улицы, создав за спинами тех, кто бежал к пьяцце деи Венециани, что-то вроде железной стенки. При виде них толпа отпрянула с криками удивления. Пико тоже стало не по себе при неожиданном появлении военных. Он пригнулся за крупы лошадей, фыркавших пеной от возбуждения, и попытался понять, что же все-таки происходит.

По непонятным соображениям солдаты выстроились так, что путь назад по длинной и узкой Корсо оказался перекрыт. Вдруг сильный толчок бросил Пико на землю, в опасной близости от топающих и роющих землю лошадиных копыт. Веревочное заграждение, которое сдерживало коней, упало, и он увидел, что между лошадьми мечется огонь факела: там кто-то бегал и подстегивал их криками. Один из жеребцов с громким ржанием перескочил через загородку, и остальные галопом помчались за ним.

Пико вжался в дверь какой-то церкви на углу, и как раз вовремя: мимо него с грохотом промчался табун и, смяв линию алебардщиков, вылетел на улицу.

На крупе одного из жеребцов кто-то сидел, крепко ухватившись рукой за шею животного, и размахивал факелом. Юноша увидел разметавшиеся золотистые волосы. Всадница сбросила плащ и рукой, закованной в железо, изо всей силы дергала гриву своего коня. Пламя отражалось в доспехах, вспыхивая при каждом движении. Толпа тоже заметила всадницу, и со всех сторон послышался гул удивления и восхищения. Наверное, ее приняли за очередную маску из какой-нибудь новой пантомимы. С криками и смехом вперед выскочили несколько молодых парней, видимо с намерением ее остановить. Но веселые крики быстро сменились на вопли ужаса, над растоптанными телами.

Всадница проскакала мимо Пико, нахлестывая своего коня и возбуждая весь табун. Не раздумывая, Пико тоже выскочил из укрытия, стараясь не терять ее из виду. В этот момент мимо него промчался один из последних коней. Пико рванулся вперед, пробежал несколько метров рядом с ним и обеими руками ухватился за гриву. Брыкаясь ногами и помогая себе локтями, Джованни взобрался на спину коня. Когда он почувствовал лошадиные бока между колен, на него снизошло спокойствие. Вцепившись в гриву, он позволил коню нести себя. На остальных животных, которые толпились рядом и с легкостью могли раздавить ему ноги, он уже не обращал внимания. Всадница была корпуса на два впереди, размахивая факелом и доводя берберийцев до исступления. Остановить их теперь было невозможно.

Кони вмиг достигли последних рядов зрителей, несшихся вслед за бегунами, и в воздух взвились крики ужаса. Прежде чем кто-нибудь успел опомниться и понять, что происходит, табун ворвался в запрудившую улицу толпу и смял ее, дробя копытами тела и головы.

Дорога вмиг освободилась, крики боли и отчаяния остались далеко за спиной. Впереди, за сверкающей в свете факела головой всадницы, Пико различил огоньки свечных огарков. Это бегуны уже миновали развалины мавзолея Августа и приближались к колонне Антония.

Толпа в панике жалась к стенам домов или разбегалась по узким боковым улочкам, увлекая за собой вооруженных солдат, которые безуспешно пытались ее удержать. Как только оцепление было разорвано, перепуганные стражники тоже убрались с дороги, открыв путь раззадоренному табуну.

Пико ужаснулся той бойне, что развернулась вокруг него. Он отчаянно вцепился в гриву своего коня, пытаясь его удержать, но со всех сторон напирали другие лошади, сводящие на нет все его усилия. Пытаясь понять причину такой жестокости, он что-то бессвязно кричал всаднице.

Она, должно быть, его услышала, потому что на миг обернулась. Только на миг. Но этого было достаточно, чтобы разглядеть безумие в ее глазах. Все эти смерти имели свой смысл: повторялась античная трагедия, которая в первый раз не пришла к завершению. Ужас, посеянный Стефано Поркари среди римского населения, теперь выпустил на волю его дочь. Месть, как всегда, пала на невинных.

Табун почти достиг лидеров колонны бегунов. Впереди бежали самые молодые, и они уже начали шарахаться в стороны, потому что чувствовали неладное у себя за спиной. Чуть позади них бешено вертели короткими ножками карлики. Казалось, что кони вот-вот раскидают их. Но они быстро, как по команде, обернулись и вдруг на бегу перестроились в две параллельные линии, освободив коридор для обезумевших животных.