Закон трудовых затрат (к анализу теоретических корней правого уклона)

Далее автор пишет: «Замена капитализма социализмом будет означать ликвидацию стихийной стоимостной формы закона трудовых затрат»[23]. Старые, знакомые мотивы! Меняется форма при неизменном содержании. Если Берин, будучи более последовательным, ничтоже сумняшеся, заявляет, что стихийность не входит в содержание закона ценности, а служит только формой проявления этого закона, то более грамотный т. Айхенвальд ту же в сущности мысль излагает несколько более замаскированным образом. Ликвидируется, мол, стихийная, ценностная форма закона трудовых затрат. Таким образом, и марксистская видимость соблюдена, и вечный универсальный закон торжествует. Не трудно, однако, заметить, что разноречие между обоими авторами здесь исключительно терминологическое. В основа же оба они исходят из надевания временной исторической формы на вечное и неизменное содержание того закона, который одним из авторов — Бериным — сбивчиво объявляется то законом ценности, то законом трудовых затрат, то попросту законом эквивалентности, а другим автором — Айхенвальдом, — называется законом трудовых затрат.

В советском хозяйстве, по мнению Айхенвальда, этот закон действует двояким путем. «Понятно, — пишет этот автор, — что переходному строению советского хозяйства соответствует наличие разных форм действия закона трудовых затрат: и как стихийного закона товарно-капиталистического хозяйства и как сознательно-проводимой нормы трудовых затрат». Необходимо признать, что автор вслед за тем делает шаг вперед по сравнению с более вульгарными представителями той же теории. Он замечает: «Неправильно было бы думать, что обе эти формы закона трудовых затрат — и плановая, и стихийно-рыночная — просто разными способами устанавливают совершенно одно и то же; разница между ними гораздо глубже, она лежит не только в форме, но и в самом содержании хозяйственных процессов».

Итак, различие между двумя формами всеобщего закона трудовых затрат затрагивает также и «содержание хозяйственных процессов». К сожалению, автор не поставил перед собою вопроса, — что же это за мистическое «содержание»? Сколько-нибудь серьезное размышление на эту тему обнаружило бы полнейшую бессодержательность закона трудовых затрат. В самом деле, яснее ясного, что в данном случае «содержание хозяйственных процессов» имеет какой-нибудь смысл лишь в том случае, если понимать под этим малоопределенным выражением определенные пропорции воспроизводственного процесса. Именно о порядке установления пропорциональности, о характере и содержании этих пропорций идет в данной связи речь. Поэтому автор должен был бы признаться, что две различные формы единого закона трудовых затрат: стихийно-рыночная и планово-сознательная — устанавливают пропорции в производстве не только различными способами, но и различного содержания. Однако, если признаться в этом, — что же останется от нашего «единого» закона трудовых затрат? Можно ли в таком случае вообще говорить о законе трудовых затрат, ежели он меняет не только свою форму, но и свое содержание?

Следует заметить, что в своих рассуждениях насчет двух различных форм «единого» закона трудовых затрат Айхенвальд значительно ближе подходят к теориям двух регуляторов Преображенского и двуединого регулятора А. Кона, чем это ему самому кажется. На словах ожесточенно отрицая эти обе теории, он на деле колеблется между фактической капитуляцией перед этими теоретическими построениями и скатыванием к беринско-кажановской постановке вопроса о вечном содержании закона эквивалентности, который действует и ныне и присно и во веки веков. «Диалектика требует всестороннего учета соотношений в их конкретном развитии, а не выдергивания кусочка одного, кусочка другого», — писал Ленин, разъясняя различие между диалектикой и эклектизмом. Веда Айхенвальда в том, что он, подобно другим представителям той же концепции, подменяет диалектику эклектизмом, и пытается строить анализ переходной экономики, выдергивая кусочки одного, кусочки другого. Абсолютно выхолощенное представление о природе плана в советской экономике, подмена серьезного анализа действительных взаимоотношений между планом и стихией пустопорожним quasi — диалектическим словечком о «взаимопроникновении» этих двух элементов, фактическое забвение целевой установки, как конституирующего момента плана, — все эти решающие недочеты построений Айхенвальда являются расплатой за неумение подойти к хозяйственным процессам «в их непрерывном развитии», за неумение рассмотреть эти процессы в их движении.

Дальнейшую вульгаризацию рассматриваемой концепции мы находим в выступлениях А. Кармалитова и К. Бутаева, хотя следует признать, что каждый из них вульгаризирует защищаемую им теорию на свой образец.