Закон улитки

Он вспомнил все, что думал о ней, глядя на интернетовскую фотографию. Вспомнил, какой он ее себе представлял в реальной жизни. Почти все совпадало, все, кроме вчерашнего вечера. Но эта ее странная решительность, ее сила, с которой она исполняла свои желания, – все это ему вдруг понравилось. Он вспомнил поэта Некрасова и его поэму, которую учил много лет назад в школе. «Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет!» Это было написано о русской женщине, но таких русских или украинских женщин Виктор в своей жизни никогда не встречал. Все это было похоже на мечтания Некрасова о женщине, которая его защитит, о женщине-родине, о женщине-матери, защищавшей с оружием в руках своих детей, своих сыновей. И вот эта поэма подходила на все сто процентов к молодой красивой белокурой девушке – хорватке Весне.

Его романтические размышления были прерваны электронной мелодией.

– Алло! – раздался в трубке мобильника знакомый голос.

– Добрый день, Сергей Павлович.

– Ну как там? Загораете?

– Сегодня первая победа, над румынами! – доложил шефу Виктор.

– Молодцы! Так держать! Скажи ребятам, что если займут первое место – зарплату повышу и премию выдам по тысяче баксов! Понял?

– Понял.

– Завтра перезвоню! Пока!

Опустив мобильник на стол, Виктор вернулся к своим сладким размышлениям. Допил коньяк и попросил еще.

А негромкие волны Адриатического моря создавали приятный фон. На этом фоне длилась нормальная размеренная жизнь хорватского города Сплит, на этом фоне мимо проходили местные девушки и парни, на этом фоне в соседнем кафе целая толпа пожилых мужчин пила ракию и смотрела футбольный матч по телевизору, громко комментируя каждый полет мяча. Этот фон нравился Виктору. Будто это был именно тот фон, которого недоставало его жизни.

105

Яхта «Весна» снаружи оказалась намного больше, чем можно было подумать, глядя на нее с берега.

Три просторные каюты, кают-компания, камбуз, цивилизованный душ с туалетом. Дом на воде, дом, подчиняющийся ветру и улавливающей этот ветер руке человека.

С командой, а тем более со спецкором Исаевым Виктор решил не прощаться. Только Леху подвез к бухте по его просьбе знакомый Младена – тоже человек в возрасте, высокий и крепкий, по имени Мирко. Виктора еще удивило – такие статные, мощные люди, и не используют отчества – только имена. Зато имена звучат по-мальчишески молодо и звонко – Радко, Мирко, Младен.

Мирко достал из багажника сложенную коляску Лехи, разложил, помог перебраться в нее из машины. Помог спуститься к бухте.

Весна была уже в камбузе, разбиралась с первым морским обедом.

– Так держать, – проговорил тепло Виктор, протягивая руку Лехе.

Он имел в виду то, что за последние дни команда «Афган» обошла практически всех остальных. Завтра решающий бой, но это уже за золото и серебро. И к тому же, с поляками.

Леха протянул обе руки вперед, Виктор наклонился, и они обнялись.

– Удачи! – выдохнул Леха.

Виктор кивнул. В глазах застыли слезы. Ему показалось, что он прощается не с Лехой, а со всей своей жизнью, с Клевом, с Соней, со своим прошлым.

Оглянулся на яхту. Увидел пингвина Мишу, стоявшего на корме и, казалось, смотревшего на них.

– Я пошел, – бросил со вздохом.

Уже когда яхта отплыла на несколько миль от берега и Виктор увидел и свою гостиницу, и город Сплит, и несколько окрестных приморских деревень, он достал мобильник, нашел телефон Лехи и дал команду соединить. Держал мобильник у уха и искал взглядом ту бухточку, которую они недавно покинули. Показалось, что увидел синюю точку старого «мерседеса», оставшегося на берегу.

– Алло! – раздался в трубке голос Лехи. – Что, уже соскучился?

– Да, – грустно усмехнулся Виктор. – Ты знаешь, что сегодня Восьмое марта? Позвони Нине и Соне. Поздравь!

– О черт! А я и забыл! Спасибо! Позвоню!

– И позвони мне завтра, после состязаний!

– Если связь достанет! – пообещал Леха.

Обедали в кают-компании салатом и ветчиной. И опять Виктор, сидя за отполированным сосновым столом рядом с Весной, ловил на себе напряженные взгляды Младена и Радко. Ел, стараясь на них не смотреть.

Яхта легко разрезала невысокую волну. Фон Адриатики, так очаровавший Виктора в Сплите, стал сильнее, превратился в романтический шум волн и ветра.

Виктору отвели отдельную каюту, и он, раскрыв свою спортивную сумку, вытащил оттуда кружку с Винни-Пухом, обычную одежду. Снял адидасовскую куртку с державной символикой и вместо нее надел фланелевую клетчатую рубашку. Заправил ее в спортивные брюки. Теперь, как показалось ему, он был свободен от Родины, свободен от прошлого. «Лишь бы не быть свободным от будущего», – грустно каркнула подлая мыслишка.

Дверь в каюту открылась. Заглянула внутрь Весна. На лице – улыбка сильного, уверенного в себе человека. Взгляд ее тут же выхватил из всех предметов эмалированную детскую кружку.

– Это на память о детстве? – спросила.

Виктор кивнул.

– Пойдем, я тебе покажу что-то, – позвала девушка Виктора.

Они поднялись на палубу, и там рука Весны направила его взгляд на нос яхты, где в неподвижной позе, как какой-нибудь пятнадцатилетний капитан, стоял пингвин Миша, смотревший прямо по курсу яхты.