Закон успеха

Возможно, нигде воображение не играет такой важной роли, как в торговле. Опытный продавец видит в собствен­ном воображении достоинства товаров или услуг, которые предлагает, и если он не умеет это делать, то не добьется успеха в торговле.

Несколько лет назад была заключена сделка, объектом ко­торой был не товар, а свобода человека, находившегося в за­ключении в тюрьме штата Огайо. Чтобы вы поняли, какую роль воображение играет в торговле, я проанализирую эту сделку. Прошу прощения за ссылку на личный опыт; этого нельзя избежать, не уничтожив ценности иллюстрации.

Несколько лет назад меня попросили выступить перед заключенными тюрьмы штата Огайо. Выйдя на возвыше­ние, я увидел среди слушателей человека, которого боль­ше десяти лет назад знал как преуспевающего бизнесмена. Я способствовал освобождению этого человека — его звали Б., и рассказ об этом попал на страницы буквально всех веду­щих газет Америки. Может, и вы его вспомните.

Закончив выступление, я поговорил с мистером Б. и уз­нал, что он приговорен к двадцати годам заключения за мошенничество. Выслушав его рассказ, я сказал:

—  Я вытащу вас отсюда меньше чем за два месяца! С невеселой улыбкой он ответил:

—  Восхищаюсь вашей решительностью, но сомневаюсь в здравости суждений. Вы ведь не знаете, что свыше двадцати влиятельных людей испробовали все средства, чтобы добить­ся моего освобождения, и безуспешно. Это невозможно/

Вероятно, последние слова — «Это невозможно» — я вос­принял как вызов. Я вернулся в Нью-Йорк и попросил жену упаковать вещи и подготовиться к долгой жизни в . Коламбусе, где помещается тюрьма штата Огайо.

В моем сознании возникла определенная цель. Этой це­лью было освободить Б. из тюрьмы. Но я не просто хотел освободить его, а сделать это так, чтобы стереть с его груди алую надпись «преступник» и в то же время принести пользу всем, кто поможет его освободить.

Я ни разу не усомнился в том, что добьюсь освобожде­ния: ни один торговец не заключит сделку, если сомневает­ся в ее возможности. Мы с женой переехали в Коламбус и поселились там.

На следующий день я обратился к губернатору Огайо и в следующих словах изложил цель своего посещения:

«Губернатор, я пришел попросить вас освободить из тюрь­мы Б. У меня есть достаточно причин просить его освобож­дения, и я надеюсь, что вы освободите его немедленно, но я готов ждать его освобождения, сколько бы на это ни потре­бовалось времени.

Во время своего заключения в тюрьме штата Огайо Б. разработал систему письменных инструкций, как вам, ко­нечно, известно. Он убедил 1729 из 2518 заключенных пройти его инструктивный курс. Ему удалось получить до­статочное количество учебников и материалов для занятий, и все это он сделал, не затратив ни цента из денег штата Огайо. Директор и капеллан тюрьмы рассказали мне, что он строго соблюдает все тюремные правила. Несомненно, человек, который сумел повлиять на 1729 заключенных и убедить их заняться самоусовершенствованием, не может быть плохим.

Я пришел к вам попросить освободить Б., потому что хочу поста­вить его во главе тюремной школы, которая даст 160 тысячам заклю­ченных в других тюрьмах Соединенных Штатов шанс стать лучше под его влиянием. Я готов принять на себя всю ответственность за его поведение после освобождения.

Таково мое дело, но прежде чем вы дадите ответ, я хочу сказать вам, что хорошо сознаю: ваши недруги постараются воспользоваться этим освобождением и будут вас за него осуждать; если вы освободите Б, это может стоить вам мно­гих голосов при избрании на новый срок».

Сжав кулаки и выставив вперед решительно нижнюю челюсть, губернатор Огайо Вик Донахью ответил:

— Если вы хотите так использовать Б., я освобожу его, даже если это будет мне стоить пяти тысяч голосов. Однако до того, как я подпишу помилование, вы должны встре­титься с комиссией по помилованиям и получить ее согла­сие. Хочу также, чтобы вы получили согласие директора и капеллана тюрьмы. Вы ведь знаете, что губернатор подчи­няется общественному мнению, а эти джентльмены как раз представляют общественное мнение.

Сделка была совершена, и вся транзакция потребовала не больше пяти минут.

На следующий день я вернулся в офис губернатора в сопровождении тюремного капеллана и сообщил губернато­ру, что директор тюрьмы и комиссия по помилованию дали свое согласие на освобождение. Три дня спустя губернатор подписал распоряжение, и Б. свободным человеком вышел из ворот тюрьмы.

Я перечислил все эти подробности, чтобы показать, что ничего трудного в этой транзакции не было. Основания для освобождения были подготовлены до того, как я появился на сцене. Это сделал сам Б. своим хорошим поведением и услугой, оказанной 1729 заключенным. Создавая первую в миру систему заочного образования для тюрем, он создал ключ, который открыл дверь его камеры.

Почему же те, кто до меня просили его освободить, по­терпели неудачу?

Потому что им не хватило воображения!