Закон вне закона

И вот еще пример: "Вчера вечером в городском автобусе маршрута номер 12 молодой человек Сидоров Д.Е., без признаков алкогольного опьянения, в ответ на жалобную просьбу пожилой гражданки, оставшейся неизвестной, уступить ей место, ответил в резкой, бестактной форме: "По магазинам бегать, в поликлиниках сидеть - силы есть? Постоишь, бабка, я с работы еду". Такое заурядное событие и вовсе не привлекло бы внимания. Но оказавшиеся по случаю в салоне автобуса неустановленные лица крепкого телосложения попросили водителя остановить машину и открыть переднюю дверь. После чего одно из неустановленных лиц грубо взяло указанного гражданина за оба уха и рывком поставило его на ноги, а затем произнесло примерно такие слова: "Старых людей нельзя обижать. Они прожили большую и трудную жизнь. Они, как правило, нездоровы, им трудно стоять в транспорте. Запомни это, дружище". И с этими словами неустановленные лица крепкого телосложения выкинули гр. Сидорова Д.Е. из автобуса 12-го маршрута на тротуар".

Жестоко, ничего не скажешь. Но, бесспорно, эффективно.

Мой оппонент, конечно, возразил бы, что приведенные в примерах лица не являются преступниками. Пока - да. Но ведь далеко не каждый потенциальный правонарушитель приходит к преступлению враз, спонтанно. Иной немного потренируется- грубостью, хамством, мелким хулиганством. И если не встречает на этом предварительном этапе достойного и запоминающегося отпора, то на достигнутом, как правило, не останавливается. Именно поэтому принцип неотвратимости наказания я не только не отменил, а возвел в самый главный ранг городской политики.

Впрочем, так или не так - будущее покажет. Но уже сейчас в городе стало поспокойнее. И, кстати, ни один из потерпевших- ни Иванов, ни Петров, ни Сидоров - в органы милиции с заявлениями на неправомерные действия неустановленных лиц крепкого телосложения не обратился.

Надо признать, что Прохор, показывая мне эти заметки перед сдачей в набор, шипел и скрипел зубами. Но доказать что-либо не смог. Потому что результаты подтверждали мою правоту.

- А за кого ты волнуешься? - спросил я его. - За себя, что ли? Но ведь тебе публичная порка не грозит. Ты законопослушный гражданин: улицу переходишь на "зеленый", в пьяном виде к девушкам не пристаешь, старикам, хоть и сам не молод, место уступаешь... Чего ты пыхтишь?

- Ты восстановишь против себя население.

- А вот фиг тебе! Ты знаешь, что вчера группа граждан обратилась в Горотдел с предложением восстановить народные дружины и товарищеские суды? Не кажется ли тебе, что это естественная реакция на события? Та самая, ради которой мы их вызвали.

Да, эти события и будоражили город, и успокаивали горожан. Они пугали. Но они и вселяли надежду. И порождали новых борцов за справедливость. Без которых нам все равно не победить.

Право же, что-то стало переламываться в апатичном сознании горожан. Почему-то вдруг, в середине лета, они принялись мыть окна в домах. Сами собой вспыхнули давно забытые субботники по уборке дворов и подъездов. Мужики восстанавливали заброшенные и загаженные детские площадки, прогоняли с них выпивох. Организовали дежурства. А какая-то дикая бригада шабашников с Малороссии по собственному почину и за свой счет отремонтировала засохший городской фонтан, и в свежих его струях радужно заиграло летнее солнце.

И город от этих простых процедур вдруг засиял прежним светом. Особенно после того, как повсюду поснимали зарубежные вывески и рекламные щиты, замазали цветочками рекламные тексты на транспорте - ровно освободился город от оккупации. И горожане вновь увидели старинные дома традиционной русской архитектуры, чистые зеленые скверы, древний городской парк, где опять могли без опаски за свою честь и жизнь гулять вечерами и молодые, и старые; главную брусчатую площадь в пузатых колоннах Торговых рядов восемнадцатого века, его самые древние на Руси православные церкви.

А кто-то водрузил на городской пожарной каланче флаг с гербом города - на багряном фоне скрещенные серебряные мечи, а под ними ржаной колос.

Право же, что-то сдвинулось и поплыло. Будто раскололся под горячим солнечным светом сковавший людские души лед безразличия, безверия и страха...

А ведь в городе продолжалась война. Зримая и незримая. По своим жестоким законам. Были бои, были потери.

Из города шла постоянная утечка в Заречье озлобленных, лишенных собственности криминальных лиц. Я не препятствовал этому - лучше иметь врага перед собой, чем за спиной. Наше воинство стало получать заметную подпитку. Мирные доселе граждане, наконец-то увидев в милиции реальную защиту от реального зла, осмелели, оставили в прошлом постыдную позицию выжидания и невмешательства, все активнее включались в процессы декриминализации общества. Как и было задумано.

Словом, противостояние, обостряясь, продолжалось. Обе стороны накапливали силы для последнего и решительного...