Закон военного счастья

Начальство уже собралось. Ввиду сложности ситуации все сидели с лицами, на которых читалось желание немедленно разрешить все проблемы человеческой цивилизации Полдневья. Главным был, конечно, Председатель — на серьезные совещания в крепость на Скале он еще прилетал, видимо, считал ее своим детищем. Был, разумеется, и Каратаев. Его как прислали в конце зимы, так он тут и сидел безвылазно, хотя… Впрочем, об этом пока не будем, решил Рост. Была и Галя Бородина, сестра того самого парня, с которым Ростик осваивал Одессу два года назад, который был командиром добытчиков металла и которого за окладистую темную бороду прозвали Бородой. Сестру, в отличие от брата, не любили, и кличку ей дали — Бородавка. Впрочем, Ростик не знал, прижилось ли прозвище, хотя про себя пользовался им куда как часто.

Галина эта была той еще штучкой — сердитой, остренькой на язык, неумной. Но хваткой и с апломбом. К счастью, сегодня, кажется, ее можно было в расчет не брать.

Вот так, вот и все, тоскливо подумал Ростик. Эти три человека и примут решение, которое придется исполнять ему. Ему и его ребятам. Мало, очень мало. И глупо — эти люди не понимали, что тут происходит, и способны исказить ситуацию в своей манере так, что решение будет неправильным. А неправильные решения тут, в Полдневье, искупаются кровью, только кровью.

— Рассаживайтесь, товарищи, — предложил Рымолов, не вставая. — Давайте начнем, в самом деле, я хотел еще сегодня отбыть на Перевал, а значит, решение наконец должно быть принято. — Он со значением посмотрел на Ростика.

— Думаю, Арсеньич, мы его и примем, — медленно проговорила Галя. Она всегда говорила очень медленно. Ростик подозревал, что не по медленности мышления, а просто для того, чтобы ее реже спрашивали. Если так, она своей цели добилась, к ней обращались лишь в исключительных случаях.

— Тогда, Гринев, слушаем твой доклад как коменданта крепости.

Ростик еще подумал, он не знал, как именно донести до руководства свою тревогу. Поэтому на всякий случай спросил:

— Конкретно или с пониманием всей военной ситуации в целом?

— В целом, — буркнул, упредив начальство, Каратаев.

— Тогда так. — Ростик быстро посмотрел на стену, где стилом по воску были нарисованы окрестности, но решил изображением не пользоваться. — Когда в начале прошлого лета мы нашли эту скалу и невероятно большие запасы чистого, очень сухого по местным меркам торфа, было принято решение строить тут крепость.

— Не надо от начала времен, — нахмурился Рымолов. — Мы знаем, что было прежде.

— Нет, Арсеньич, полагаю, что ошибка была сделана тогда, и, чтобы ее не повторять, я лучше проговорю ситуацию с «начала времен». — Он подождал, но новых протестов не было. — Тогда, как известно, было предложено две тактики нашего поведения. Первая, которую предложил я, — создание летучих групп, которые режут торф то тут, то там, в разных местах, охраняемые довольно сильными, подвижными отрядами. Это не позволяло бы пернатым бегимлеси создать перевес сил, потому что им для маневра требовалось бы время, и мы бы уходили от решающего столкновения. Вместе с тем это обеспечивало бы нас топливом, потому что на самом деле торфяников тут едва ли не сорок процентов территории, есть где развернуться и где нарезать его даже не тысячами — миллионами тонн, в таком количестве, что главной была бы не проблема заготовки, а проблема транспортировки его к Перевалу.

— Так, — кивнул Рымолов. — И все-таки ближе к делу.

— Вторая тактика заключалась в традиционном усилении именно тут, на Скале, строительстве очень мощной крепости и удержании этой крепости силами до двух рот. Разумеется, охрана работающих на торфяниках бакумуров, вывоз топлива по стационарной, единственной тут дороге — широким крюком, с заходом на восток, и лишь последующим возвращением по каменному подножию гряды на запад, к Перевалу. Обходится это не очень дешево, но с тех пор, как грузовики были переоборудованы под спиртовое топливо, я постоянно слышал заверения, что с транспортом проблем не будет. Зимой, то есть более полугода после нашего тут обустройства, оказалось, что транспорт не обеспечивает вывоза торфа по одной простой причине — пернатые знают путь, которым ходят машины, потому что этот путь единственный, и устраивают налеты на караваны.

— Мне говорили военные аналитики, — веско высказалась Галина, — что даже если бы мы воспользовались твоей идеей летучих отрядов, пернатые все равно могли бы перехватывать грузовики с торфом, только делали бы это ближе к Перевалу. Потому что Перевал — единственный из известных нам проходов через Олимпийскую гряду.