Закон волка

Леша поднял голову, глянул на меня мутными глазами, слегка разлепил губы, покрытые корочкой крови, но ничего не смог ответить. Альгис снова толкнул его в спину, а один из моих носильщиков сказал:

— Еще увидитесь. Вам по одной дорожке в одну ямку идти.

Меня втолкнули в комнату. Это была бетонная коробка без окон, без мебели, если не считать стола, за которым сидела Эльвира, и табуретки, на которую посадили меня. Очень похоже на тюремную камеру.

— Давай начистоту, братишка, — сказала Эльвира. — Это в твоих интересах. Сознаешься во всем — отпущу на волю. Нет, — она развела руками, — тогда не обижайся.

— Я сознаюсь, — с готовностью ответил я. Носильщик, стоящий слева от меня, начал щелкать суставами пальцев. Этот звук меня здорово нервировал.

— Кто приказал тебе шпионить за мной? — спросила Эльвира тоном профессиональной энкавэдэшницы. Я только сейчас мысленно отметил, что кожаные брюки ей очень идут и гармонично дополняют имидж.

— Никто. Я сам, — сознался я. Несильный удар кулаком по голове.

— На кого ты работаешь? — с большей долей угрозы спросила Эльвира.

— На Фемиду.

Второй удар, но уже более чувствительный.

— Послушай, сестричка, — сказал я. — Скажи этим динозаврам, чтобы они перестали бить меня по голове, — взмолился я, — иначе я не смогу вспомнить то, что тебя интересует.

— Да мы тебя не то что по голове будем бить, мы тебя на корм собакам пустим, — блеснул юмором другой носильщик.

— Кто тебе дал номер моего телефона? — продолжила допрос Эльвира.

Я на мгновение задумался. Если я расскажу все, то они убьют меня очень быстро, возможно, еще до рассвета. А если буду молчать или лгать, то забьют ногами здесь же, немедленно.

— Я выписал его из памяти определителя номера.

Легкая тень прошла по лицу Эльвиры.

— Я тебе не звонила, — быстро ответила она, и это было правдой, но банальной, граничащей с глупостью.

— Естественно, — усмехнулся я. — Ты звонила Лепетихе.

— Не знаю никакого Лепетихи. — Эльвира сжала губы. Лицо ее стало еще более жестоким.

— А я тебя видел в его подъезде около полуночи. В десяти шагах от трупа.

— Он бредит, — сказала Эльвира носильщикам. — Или принимает нас всех за идиотов. Вы плохо работаете, ребята.

— Плохо, — согласился один из носильщиков и вздохнул. — Будем исправляться, хозяйка. Позволь выбить ему зубы?

— Это надо было сделать до того, как вы приволокли его сюда.

Я поежился.

— Ребята, может, зубы оставим в покое? Визит к стоматологу дорого стоит.

— Тебе уже не придется идти к стоматологу, — скривил мясистые губы носильщик, стоявший справа от меня. — Потому как покойники не кушают.

— Я повторяю вопрос, — снова сказала Эльвира. — Что тебе приказали здесь выведать?

— Он ищет здесь Милосердову, хозяйка, — вместо меня ответил один из носильщиков.

— Кого? — поморщилась Эльвира.

— Генерального директора «Милосердия», — пояснил носильщик.

Эльвира неплохо играла. Она посмотрела на меня, потом на своих клерков, затем снова на меня. На ее лице застыло выражение какого-то мистического недоумения.

— Так она, насколько мне известно, вроде… — И закатила глаза наверх.

— Так точно, хозяйка. Ее похоронили в Симферополе. Газеты об этом писали.

Эльвира снова посмотрела на меня — теперь уже настороженно.

— А он не болен?

— Так мы ж не психиатры, чтобы экспертизу проводить.

— Плохо, что не психиатры, — задумчиво произнесла Эльвира. — Надо будет взять к нам хорошего специалиста. Что ж вы мне раньше не доложили, что у него… — Она постучала пальцем по виску. — Больного нехорошо бить. Больного надо лечить в соответствующем заведении. Развяжите ему руки, дайте воды!

Носильщик, подлец, грубо развязывал ремни, причиняя мне острую боль. Я сжал зубы и терпел. Когда мои руки освободились и безвольно повисли, я не сразу смог поднести их к лицу, чтобы вытереть пот со лба.

— Значит, ты принимаешь меня за Эльвиру Милосердову? — спросила Эльвира, глядя на меня с состраданием.

— В общем-то, да, — ответил я и кашлянул. — Но если посмотреть с другой стороны, то, скорее, не за Милосердову, а за Татьяну Васильеву.

Эльвира саркастически усмехнулась, глянула на клерков и развела руки в стороны: мол, что я вам говорила!

— Бред, — констатировала она. — Чистейшей воды бред… Может быть, вы сильно били его по головe?

— Да всего два разика долбанули, — прогудел надо мной носильщик.

— Наверное, этого было вполне достаточно, — тоном заботливого врача произнесла Эльвира.

Кажется, я в самом деле был похож на сумасшедшего.

— Ну, — опять обратилась ко мне она. — Что ты еще расскажешь нам про… как там ее? Тамару Владимирову?

— Татьяну Васильеву, — поправил я. — Странно, что ты переспрашиваешь. Когда я назвал тебя по телефону Татьяной, ты проглотила это и не поправила меня.

Носильщики загоготали. Эльвира улыбнулась.

— Видишь ли, мой хороший, меня в самом деле зовут Татьяной.

— Васильевой, — уточнил я.

Эльвира отрицательно покачала головой.

— Увы, ни Милосердовой, ни Васильевой.

— Это еще надо доказать, — предположил я. Носильщики снова заржали.

— Первый раз такого придурка вижу! — сказал один из них.