Закон волков

Я глубоко вдохнула и медленно подошла к девочке. Для начала всунув в хижину лишь кончик носа, я вдохнула запахи: девочка, Брелан, старая самка и сухие растения, как в девочкином логове на поляне. Запах костра и дыма. Медвежьи шкуры. Еда. Просунув в хижину голову, я увидела, что дым от костра уходит наверх сквозь дыру в крыше. Пусть нюх у людей и не тоньше, чем у деревьев, зато в изобретательности им не откажешь…

— Входи, Лунная Волчица, — прозвучал старый голос. — Будь моей гостьей.

Я осторожно вошла. Старая женщина, ростом еще ниже девочки, сидела в дальнем конце помещения; от нее пахло больными суставами и хрупкими костями. Будь она оленем или лосем, она стала бы добычей, подумала я и устыдилась: негоже так думать о женщине из семьи Тали. От старой самки исходило дружелюбие. Ее укрывали медвежьи шкуры, и нижней частью тела она напоминала скорее медведицу, чем человека. В ее присутствии я почувствовала себя слишком юной, неловкой и глупой.

Я поглядела на Брелана. Подойти к нему раньше, чем к старой женщине, которая по статусу здесь явно главнее всех, было бы невежливо, но мне не хотелось делать вид, будто я его не увидела. Он стоял с острой палкой в руке и почему-то даже не пошевелился, словно мы никогда вместе не охотились.

Девочка легко коснулась плеча старой самки:

— Бабушка, это волчица. Женщина засмеялась:

— Может, придумаешь имя получше? На ней тот же лунный знак, что и на волчице из моих снов.

— Про себя я называю ее Серебряной Луной, — застенчиво сказала девочка.

— Очень хорошо. Не бойся, Серебряная Луна, — мягко проговорила женщина. — Подойди, мне приятно познакомиться с подругой Тали.

При всей неловкости, какую я ощущала, я не могла отказаться от такого церемонного приглашения. Я подошла ближе, склонилась перед старой женщиной и приветственно лизнула ее в морду, тем самым признавая ее право старшинства. При моем приближении Брелан явно напрягся, и девочка смерила его взглядом.

— Ты что? Ведешь себя так, будто волчицу раньше не видел! — прошипела она ему. — Что с тобой?

— Не терплю, когда хищник приближается к криане, если она беззащитна. Я все-таки ее страж.

Слово «криана» я слышала впервые. Брелан произнес его с тем же уважением, с каким мы упоминаем верховных волков, — и я задумалась, кем же приходится человечьему племени эта старая женщина.

Она мягко положила руку мне на голову, я вновь лизнула женщину и, отойдя, повернулась к Брелану. Такая бдительность — это уж чересчур…

За стеной хижины сопел и фыркал Аззуен, жаждущий добраться до Брелана, Марра тоже была где-то поблизости. Еще, чего доброго, влезут без приглашения…

— Быть главной — иногда невыносимо, — пробормотала я, ни к кому не обращаясь.

Я прикинулась маленькой и безобидной и взглянула на Брелана со всей добротой, на какую была способна, однако он будто застыл, а когда я припала на передние лапы, приглашая играть, он поднял заостренную палку.

— Брелан, ты в своем уме? — возмутилась девочка.

— Она наш друг, юноша, я просила ее прийти, — заявила старая женщина. — Когда мне понадобится твоя помощь, я скажу.

Брелан опустил палку, хотя глядел по-прежнему настороженно. В конце концов мне это надоело: шагнув вперед, я поднялась на задние лапы и нацелилась передними ему в живот. Брелан отступил, зацепившись за что-то ногой, и девочка с женщиной засмеялись.

— Будешь знать, юноша, — проговорила женщина.

— Ты должен доверять мне, Брелан, — сказала девочка. — Это часть меня.

Сопение за стеной хижины усилилось. Стоило мне только понадеяться, что его никто не заметит, как сверху раздались другие звуки — Тлитоо, уцепившись когтями за края отверстия, свесился с крыши чуть ли не вниз головой. Я вздохнула. Что за жизнь — вечно находится кто-то, кому надо следить за каждым моим шагом…

— Подойди, волчица-избранница, — позвала старая женщина.

Я осторожно приблизилась к груде шкур и легла на брюхо, чтобы быть вровень с лицом крианы.

— Ты наверняка задумывалась, почему ты отличаешься от других, почему тебя так влечет к людям. Моя внучка тоже к тебе привязана.

Я взглянула на девочку — она, опустив глаза, разглядывала свои безволосые ноги, от холода покрытые шкурами. «Тали, — подумала я, — а не просто девочка. Она дала мне имя — значит, и мне надо чаще вспоминать, как ее зовут».

— Твоему призванию есть причина, — продолжала старая женщина. — Попроси своих друзей войти.

Аззуену с Маррой не понадобилось приглашение: они, должно быть, сидели у самого порога, и стоило криане их позвать, тут же вошли внутрь и почтительно поздоровались с женщиной. Марра легла у огня и положила морду на лапы. Аззуен, поглядев на меня независимо, подошел к Брелану; тот наконец расслабился и даже опустил палку, чтобы погладить Аззуена по спине. По обыкновению людей обнажив зубы в улыбке, он присел возле волка, словно и не впадал в ярость минуту назад. Аззуен, растянувшись рядом, положил голову ему на ноги.

— Ты, должно быть, друг Брелана, — проговорила старая женщина, посмотрев на Аззуена, и перевела взгляд на Марру. — А ты подруга этих двоих. Добро пожаловать в мой дом.