Закон выживших

С каждым ударом сталкер чувствовал ладонями, как широкий клинок пробивает толстую кожу твари и крушит позвоночник – который оказалось не так-то просто сломать. Лишь после третьего удара руки Богдана ощутили хруст, будто он ножом ветку перерубил – и тут же мощный удар в грудь отбросил его на несколько шагов. Лагерный нож, звеня, улетел в темноту, а сталкер почувствовал, что сейчас сдохнет от разрывающей боли в легких – похоже, тварь отбила ему их жалкие остатки.

Однако Богдан не собирался сдаваться. Порой ярость, охватившая человека, способна творить с ним чудеса. Видимо, это она пружинисто подняла сталкера с пола, заставила выдернуть из-за голенища засапожный нож – и бросила вперед.

Что можно сделать небольшим ножом с монстром, ширина спины которого превосходит твою вдвое? Да только одно. Нависнуть над ним, схватить за мощные надбровные дуги, вогнав пальцы в глаза, резким рывком запрокинуть ему башку назад и, всадив нож в толстую шею, из последних сил резануть по горлу, доворачивая кисть так, чтобы клинок как можно глубже проник в плоть врага.

По ощущениям трахея твари напоминала толстый канат, но Богдан справился, вложив в рывок все свои оставшиеся силы и заорав при этом так, что собственные уши заложило. Так всегда проще – с криком, выплескивая из себя ярость, которая порой заставляет совершать невозможное… чтобы потом, выронив нож, согнуться в кашле, чувствуя, как из него вылетают собственные легкие…

Богдан выронил нож, но теперь он был больше не нужен. Сталкер слышал, как хрипит в агонии тварь, которую он только что убил, а значит, всё было сделано правильно. Сейчас же необходимо было просто засунуть руку в карман, вытащить из него коробочку Лопеза и впихнуть в себя оставшиеся две капсулы – иначе чудовище, что разрывает его изнутри, убьет его прежде, чем все монстры Четвертого энергоблока, которые, возможно, притаились в темноте.

Он почти справился. Задержал дыхание, заперев в своих легких своё чудовище, нащупал капсулы, даже сумел подцепить их трясущимися пальцами – но тут мерзкая тварь, которую он тщетно пытался сдержать в себе, прорвалась изнутри наружу.

Богдан забился в приступе. Выронил капсулы, надсадно кашляя, нагнулся, пытаясь нащупать их в темноте – и услышал, как они хрустят под его каблуком.

Всё…

Его скрутило, бросило на пол, как это было уже не раз… И вдруг он словно вознесся в пустоте, увидев себя со стороны – человека, который умирает рядом с врагом, которого убил. Правильная смерть, достойная мужчины. Жаль вот только, группу не довел до цели. И Надежду жаль. Как они теперь без него?

«Ты не умрешь», – прошептала пустота.

«По-моему, я уже умер», – мысленно возразил Богдан.

«Ты ошибаешься».

У пустоты был голос маленькой девочки, не по-детски серьезный и уверенный. Так могла бы говорить взрослая женщина, на сто процентов уверенная в своей правоте.

И Богдан поверил пустоте, внезапно ощутив себя лежащим на холодном бетоне с коленями, судорожно прижатыми к животу.

Поза была неудобной, потому сталкер осторожно распрямился, готовый к новому приступу кашля…

Но его не было. Воздух свободно проходил в легкие, словно их ему только что заменили на новые. Богдан уже и забыл, как это – дышать полной грудью, не опасаясь, что при неосторожном вдохе тебя вот-вот скрючит в бараний рог.

А тут – ничего…

Сырой воздух пах гнилью и плесенью, но сейчас сталкер пил его, словно умирающий от жажды, которому всё равно, какого качества вода, – лишь бы напиться.

Он попытался встать, опершись рукой об пол. Пальцы ткнулись в осклизлую массу, кучей наваленную возле его лица. Богдан брезгливо отдернул руку – и тут до него дошло. Рядом с ним лежала его собственная плоть. Та самая гниль, которую он выкашлял из своих легких.

Вся.

Полностью!

Но – как???

И сразу на его немой вопрос пришел ответ, прозвучавший в его голове:

«Это Антенна. Одних она убивает, другим помогает. Мы с ней друзья. Я попросила ее помочь, и она выжгла из тебя грязь. Всё просто. Надо было тебе сказать, чтоб ты не ел те лекарства, тогда быстрее бы выплюнул грязь из себя. Но я устала, заснула, а потом забыла».

Это было слишком нереально, чтобы быть правдой. Но он – дышал. Совершенно свободно. И всё это благодаря маленькой девочке, которая громадную загоризонтную радиолокационную станцию называет просто Антенной. Именно так, с заглавной буквы, словно это имя знакомой девчонки-ровесницы, с которой они долго играли вместе. Впрочем, авария произошла десять лет назад, и ЗГРЛС стала гигантской аномалией примерно в то же время. Так что насчет ровесницы вполне может быть, что всё так и есть.

«А… почему ты не спасла Носова?»

«Он мне не понравился, – последовал ответ. – У него взгляд злой. К тому же его семья умерла. Ему лучше быть с ними».

Вот так. Оказывается, маленькая девочка умеет не только помогать, но и принимать жестокие решения. Что ж, остается только поблагодарить ее за то, что сделала – а сделала она немало.