Закон землеройки

Рефлексивно я укрылся за первым же кустом пожухлой сирени, порвал полученное из Москвы послание на мельчайшие клочки и пустил их по ветру. Попробуйте теперь, соберите! Поступить так же с драгоценной картой не поднималась рука. Конечно же, у меня имелась вторая, собственноручно составленная на кухне Кошельковых, но она, увы, не была столь подробной, как присланная Леонидом.

По недолгом размышлении я решил составить понятную только мне шифрограмму, обозначив положение центра каждой магнитной аномалии двумя цифрами через запятую. Первой цифре надлежало отражать расстояние от плотины, а второй – количество метров, которое следует отсчитать от опорной линии, проведенной в свое время по северной стороне пруда. Присев в тех же кустах на корточки, я внес в блокнот зашифрованные данные, сверяясь с картой Леонида. Закончив работу, возликовал: отныне я стал единоличным хранителем тайны монастырского пруда! На всякий случай выучив цифровые комбинации наизусть (вдруг блокнот у меня банально выкрадет местный воришка?), я вообразил себя парнем круче самого Джеймса Бонда.

Затем спешно повыдирал из блокнота все странички, на которых имелись хоть какие-то «лишние» записи и тоже порвал их в клочья. Аналогично поступил и с прочими бумагами по «прудовому вопросу». И лишь тогда почувствовал безумную усталость. Набродившись за день по лесным дорогам и натаскавшись тяжеленных камней, я был готов прямо здесь и сейчас завалиться спать часиков эдак на десять-двенадцать. О долгом пути в заречные Лисовки не могло быть и речи, поэтому ноги сами собой понесли меня к дому Кошельковых: решил попросить приюта буквально на одну ночь. Ну, если не оставят на ночлег у себя, тогда, может, пристроят к кому-то из родных или хороших знакомых…

На мое счастье, Анастасия оказалась дома одна. И, разумеется, стоило лишь мне заикнуться о возникшей проблеме с ночлегом, как девушка немедленно организовала спальное место на застекленном балконе, где для подобных случаев у Кошельковых припасена была раскладушка. Чуть позже, поглощая приготовленные Настей горячие бутерброды с ветчиной и помидорами, я поинтересовался, не звонил ли Славик: все-таки время было уже позднее, и на правах старшего друга я за него искренне тревожился. Однако Настя заверила, что у Владислава в Черногрудине живут двое одноклассников, у которых он в случае чего сможет запросто переночевать. Успокоившись, я поблагодарил гостеприимную и рукодельную девушку за вкусный ужин, пожелал ей спокойной ночи и отправился на раскладушку. Перед тем как провалиться в благостный сон, успел подумать, что в качестве признательности не помешало бы сводить Анастасию в какое-нибудь приличное заведение…

…Ночь пролетела как один миг. Острый лучик солнца просочился сквозь прореху в занавеске, куснул меня подобно зловредному комару в левый глаз, и сон тотчас улетучился. Я взглянул на часы: начало восьмого утра. В коридоре прошуршали чьи-то шаги, скрипнула дверь, глухо звякнули ключи. «Должно быть, все давно уже на ногах, и только я тут как курортный отпускник дрыхну», – укорил я себя.

Торопливо одевшись и пригладив волосы, я осторожно толкнул дверь и проследовал прямиком в кухню. Вкусно пахло жареным тестом, но готовой выпечки на столе не наблюдалось. Навострив слух, я на цыпочках вышел в коридор и тут же услышал доносившееся из комнаты Владислава звяканье металла. Без стука, ибо мои джентльменские привычки за последние дни несколько подрастерялись, я шагнул в его владения. И – застыл на пороге, потеряв дар речи: прямо мне в лоб было нацелено дуло ручного пулемета! Лишь когда глаза сфокусировались и различили за грозным оружием дружелюбное лицо Славика, от сердца немного отлегло.

– Доброе утро, – поприветствовал он меня. – Как вам моя красота?

– Слишком уж страшная красота, – буркнул я, приходя в себя.

– Уже не страшная, – улыбнулся юноша, – затвор из него я вытащил.

– Неужто из того самого завала в Черногрудинской гряде выкопал?

– Оттуда, – любовно погладил Славик приклад пулемета. – Рыл аж до трех ночи – вот, смотрите, все руки до крови посбивал, – но докопался-таки до верхнего ящика. Ну, думаю, ура! Сейчас крышку собью и червонцы золотые увижу! Ан нет, там только вот это немецкое хозяйство оказалось.

– Почему решил, что немецкое?

– А на нем надписи немецкие. К тому же слишком уж аккуратно пулемет был промаслен и упакован. Отчистить его малость, и можно хоть сейчас на войну отправляться.

– На войну! – передразнил я его. – Не вздумай с этой игрушкой даже из окна высунуться! Сцапают как суслика и припаяют лет десять колонии строгого режима. Как ты вообще умудрился его сюда притащить?

– Так он же дерюгой был обмотан – сразу и не поймешь, что это такое. К тому же возвращался я затемно. Привязал к велосипедной раме и катил потихонечку.

– Ты вообще, что ли, еще не ложился?

– Да какой уж тут сон?! Сейчас вот починю свой велик и обратно поеду.