Закон Жизни (СИ)

И я кратко пересказал историю нашего знакомства с «мерзким», как условно обозвал того типа, а также выложил все свои подозрения, про то, что он явно замыслил что-то нехорошее, и раз не полез делать это сразу, то, скорее всего, или настучит стражникам, чтобы те проверили нас на наличие документов — что может повлечь разоблачение Валерии, и если её признают беглой, то наказания ждут не только её, но и всех причастных — или попробует иным способом навредить. Если второго варианта я не боялся, уж как-нибудь отмахаемся, то с первым, и им подобными… Против государственной машины Империи мы — никто, и если зажуёт её бездушными колёсами, особенно, когда их усердно смазывают всякие «братцы» Валерии и прочие заинтересованные, костей не соберёшь точно. Единственным вариантом казалось снова удариться в бега. Оставаться со слишком заметным караваном значило наверняка подставить и себя, и спутников под удар.

После завершения моей речи повисла тишина. Тюрин в задумчивости оглаживал свою шикарную бороду, смотря куда-то вдаль. Судя по тому, как хмурились его кустистые брови, а на лбу собирались морщины, думы гнома были не самыми радостными. И когда, казалось, молчание стало уже совершенно невыносимым, он наконец заговорил. Слова его падали тяжко, размеренно, как молот на наковальню, и были полны скрытой силы и решимости.

— Сыновья гор никогда не бросают своих. Как камни в кладке, не оставляя щелей, мы всегда встаём плечом друг к другу, единой, нерушимой стеной, против всего остального мира. Ты, человек, сражался с нами. Ты отважно бился против наших врагов, и бился за то, что не принадлежало тебе. Ты не дрогнул, не убежал. Честно признаюсь, в том бою мы бы справились и сами, без помощи. Но тебе дали в руки меч. И дали врага, чтобы сразиться с ним. Всё для того, чтобы проверить тебя, узнать, из какого ты железа. И ты, человек, с достоинством выдержал испытание! Хотя, уже за одно то, что предупредил о засаде, уже за то мы все в большом долгу перед тобой. И с радостью вернём его, если будет надо.

Неожиданно пафосная для Тюрина речь, обычно он говорил просто и понятно. Меня пробрало до самого нутра. Такое смысловое содержание… Было от чего воспарить в небеса. Неужели у нас действительно появились друзья в этом мире, кто-то, кто будет готов поддержать, кому мы не безразличны? Но гном не закончил, и я жадно ловил каждое слово, боясь поверить тому, что он говорит:

— Я даже больше скажу, человек! Вся эта дорога, ваша работа, наши придирки — это всё тоже было испытанием. Прежде, чем принять кого-то в свой круг, мы обязаны увериться в нём на всю глубину, а не лезть разрабатывать пустышку, польстившись на богатые верхние залежи. Поверь, это необходимость. Просто потому, что тот, кого наш Род назовёт другом — станет почти полноправным членом нашей большой семьи. И если потом выяснится, что в приёмыше есть каверны… Это останется лежать на всех нас тяжким камнем, несмываемым пятном ржавчины. Потому что отменить решение уже будет нельзя. Надеюсь, тебе это понятно? — Тюрин говорил, смотря на меня, будто Валерии не существует. Но я понимал, что поднимать вопрос о девушке сейчас преждевременно.

— Предельно понятно… Это большая честь.

— Да, человек. Ты прав. Удостоившихся такой чести, чести стать другом рода Огненной Бороды… Их очень мало. Это не большая, это, огненные духи меня раздери, огромная честь!.. Останови повозку. Эй!.. Тормозите!.. Все сюда!.. Объявляю сход!..

Повозки, одна за другой, были остановлены, и гномы подошли к нам, обступая тесным кружком. Мне и Валерии пришлось спрыгнуть на землю, повинуясь приглашающему жесту Тюрина. Казалось, всё вокруг просто набухло торжественностью момента, ощущение причастности к чему-то необычному заставляло смотреть по сторонам во все глаза.

Когда всё погрузилось в выжидающую тишину, Тюрин продолжил свою речь, громко, чеканя каждое слово:

— Перед Правдой! Мы, сыновья гор из рода Огненной Бороды, в составе Тюрина, сына Глаина, наследника Каменного Престола рода!..

Шагнув вперёд, гном сделал тот самый, знакомый мне уже давным-давно жест призыва «Правды». Близко посаженные глаза подгорного жителя, смотревшие на меня не отрываясь, казалось, высверливают дыры, физически ощущалась некая исходящая от гнома сила. И, судя по происхождению, было понятно, откуда она взялась — явно этот не-человек сызмальства приучен командовать.

Тем временем, Тюрин продолжал:

— …в составе Барина, сына Верина, Главного Летописца рода!

Рыжебородый матерщинник, непривычно серьёзный и молчаливый, тоже осенил себя знаком. А я еле сдержал удивление — никогда бы не заподозрил в этом шумном балагуре, забияке и любителе сквернословия того, кто хотя бы умеет держать в своих толстых пальцах перо… А он, оказывается, не просто умеет, а отвечает за это у целого гномьего клана!

— …в составе Волина, сына Двалина, Главного Воеводы рода!..