Закон Жизни (СИ)

И вновь я нёсся сломя голову сквозь корабельное нутро, теперь уже наверх. Мне казалось, что я внутри самого настоящего трупа — «Ласточка» внезапно стала восприниматься как живое существо. А в голове тикали невидимые часики, вот-вот её нежную обшивку должны были проломить чугунные ядра. При попадании в динамит, всё тут грозило взлететь на воздух в мгновение ока…

Буквально вылетев на палубу, я тем не менее замедлился и ползком метнулся к висящей у кормы шлюпке. Только бы никто не заметил, только бы никто не смотрел сюда! Пара перерубающих крепеж ударов, из неудобного положения — и барабан лебёдки начала бешено крутиться, стравливая вниз удерживающие шлюпку канаты… Опасно! Так можно потерять наш единственный шанс на спасение!

Сильнейший удар по рукам бросил меня на палубу, кажется, чудом не сломал ничего. Но у меня получилось перехватить рукоятку ручного привода и остановить вращение. Я продолжил крутить барабан до тех пор, пока не услышал всплеск. После чего затравленно огляделся — видел кто меня, нет, так и не понял — и, постаравшись максимально прикрыться от взоров возможных свидетелей, перемахнул через борт. На пару мгновений повиснув на руках, я кинул меч в покачивающуюся на волнах шлюпку — избавиться от него, даже сейчас, казалось кощунством — и сам сиганул вниз, оказавшись рядом с бортом. Делом нескольких секунд оказалось забраться внутрь, перерубить все канаты, и, вытащив со дна пару вёсел, постараться на максимальной скорости подгрести к тому месту, где над водой виднелись головы моих спутников.

К счастью, на поверхности были все. Гномы и правда похватали всякий хлам — бочки, ящики, и держались за них. Барин так вообще гордо возлежал на здоровенном шкафу, с резными дверцами, который сам по себе оказался чем-то вроде импровизированной лодки.

Пока я собирал этих, почему-то захотелось назвать их «зайцами», лодка едва не перевернулась — пришлось кричать, командовать, и управлять процессом. Но уже очень скоро мы все дружно взялись за вёсла, благо, их хватало, и постарались отплыть от корабля подальше, но при этом не настолько далеко, чтобы нас стало из-за него видно. К сожалению, приходилось балансировать между двумя рисками — быть зашибленным шальным ядром и засыпанным обломками, или быть замеченным теми, кто не заинтересован оставлять живых свидетелей.

Мы ещё гребли, когда сзади раздался грохот залпа, сразу за ним приближающийся свист, треск сминаемого дерева… Практически одновременно, совсем рядом в воду шлёпнулось ядро, обдав нас фонтаном брызг и чуть не перевернув лодку. А сзади раздался мощнейший взрыв.

Я не удержался, и повернулся, наблюдая, как некогда красивый корабль превращается в разлетающуюся кучу обломков. К счастью, до нас они не долетали. И, что ещё лучше, корабль не пошёл ко дну сразу — остов с размётанной палубой и вскрытыми бортами остался на плаву, хоть и мгновенно занялся огнём, коптя небо столбами дыма.

— Может, хватит грести? Отплывём далеко, заметят! — я озвучил очевидное, и гномы отпустили вёсла. — Не стоит ли подойти поближе? Теперь-то чего бояться? Всё что должно было, взорвалось уже, наверное…

— Нечего бояться?! А Духи Пламени, так их во все отроги? — Барин был как всегда в своём репертуаре. Но…

— Какие духи, Барин? Откуда там духи?

— Как откуда? А динамит? Как он, думаешь, взрывается? В каждую шашку сажают по небольшому духу. Когда дают команду, он её поджигает, а если много пищи, ещё и присоединяется к веселью… Я очень люблю их выпускать, они так здорово резвятся и на всё кидаются всегда! Только с ними осторожно надо…

Слушая эти не то сказки, не то очередную правду об окружающем мире, я одновременно завороженно смотрел на игру пламени, которое с жадным треском, выплёвывая в пространство снопы искр, лизало борта судна и покосившуюся грот-мачту — вторую снесло целиком метким попаданием ядра. В какой-то момент мне и правда почудилось, будто вижу огненные фигуры, отдалённо напоминающие человеческие, их разеваемые в беззвучном крике оскаленные пасти, смотрящие на нас с нечеловеческим голодом глаза…

Так мы и остались дрейфовать, боясь выйти из «тени» нашего бывшего судна, и опасаясь приблизиться к нему слишком близко. К сожалению, там, вместе с огнём, сгинули все припасы и вода. То, что скоро их отсутствие станет проблемой, понимал каждый.

Что самое смешное — никто из нас не расстался со своим оружием, у многих были при себе заплечные мешки с личными вещами. Все каким-то образом умудрились сохранить свои топоры, пистолеты, и даже вытащили с корабля связку карабинов, которую закинули в пустую бочку, которая чудом не перевернулась. Но никто не взял ничего из еды, и у нас не было даже одной-единственной фляги с водой на всех.

— Всё, братья, приплыли, как говорят эти, мокрозадые, — Барин опять подал голос, ни к кому конкретно не обращаясь. — И динамит потеряли, и нас самих теперь, скорее всего, потеряют…

— Да не ной ты, бородатый!.. А то тебя сейчас первого потеряют, нытик!

— Малыш!

— А я что, я ничего! Скажи ему, Тюрин, чтобы заткнулся… И без того тошно ведь.

— Я тебе заткнусь!