Закон Жизни (СИ)

Поэтому, я более-менее понимал, о ком речь, и даже представлял в общих чертах подоплёку происходящего. Ферр Максимус — молодой аристократ одного из древнейших и сильнейших родов Империи, потомственный военный, известный авантюрист. Получив высокую должность в Северной Провинции, сговорился с её наместником и направил свои легионы в поход против варваров, якобы угрожавших границам. Поход затянулся на несколько лет, варвары, ожидаемо, не смогли оказать серьёзного сопротивления тяжко топающей имперской военной машине, и на юг один за другим потянулись навьюченные добычей караваны, постепенно смиряя недовольных и сомневающихся с самоуправством нахала. Не всех, но многих.

И вот сейчас, когда этот человек решил вернуться, подковёрная грызня и борьба за власть между аристократами просто обязаны были вспыхнуть с новой силой. От того, оправдают его или нет, зависит — станет род Максимусов ещё сильнее, или потеряет влияние. Ведь и противники не спят. Один из сильнейших политических блоков: Сервии, которые занимают многие ключевые посты в правительстве, Ли, покровители купцов и наместники богатейшей Восточной провинции, и уже известные мне Гранты, которые представляют ещё один род потомственных военачальников — все вместе они добились объявления Ферра вне закона, ведь тот действовал без санкций правительства. Так что, по возвращению его должна была ждать расправа. Но… Это будет возвращение полководца с богатыми трофеями, славой героя и победителя, и наверняка с лично преданными себе войсками. Тем более — Гранты переобулись, и теперь, вроде как, приняли сторону своих вечных соперников. Наверняка кусают локти, мол — неужели, так можно было? Если бы знали, сами бы сделали… Но, как бы там ни было, уже не жаждут крови своих врагов, вернее денег, вернее жаждут — но уже других людей.

— Навстречу Ферру послали несколько легионов. Перебросили с Востока, они лояльны роду Ли. Набрали, говорят, впопыхах не пойми кого.

— Думаешь, будет заварушка?

— Наверняка. И не я один так думаю. На дорогах беженцы… Кому есть, куда валить, все стараются сбежать. На Юг, на тот же Восток. Закрывают дома, или оставляют рабов следить, а сами дёру.

— Ты, конечно, валить не собираешься.

— Ну так а как думаешь? Надо же жить на что-то…

— Много кто уходит?

— Да. Но пока многие остаются, ещё всё впереди, уверен. А валят в основном те, кто посообразительнее. Остальные сидят на жопах ровно и ждут, что всё само образуется. Наивные…

— Это точно. А где Ферр сейчас?

— На полпути к Северной. Туда же идут восточники.

— М-мать!

— Что, тоже туда собирался?

— Ну.

— Малыш. А ты не хочешь рассказать, что за дела-то у тебя такие, м?

— Да рассказывать нечего… На гномов я работаю. Попросили помочь караван довести, срочный. Только, груз канул в волнах, и теперь даже они сами не понимают, что делать.

— Что за груз-то?

— В штанах у тебя груз! Не много ли знать хочешь?

— Слушай, я тебе всё рассказал, без утайки! Полезнейшая, так её, информация! А тебе что, жалко?..

— То, что ты рассказал — и так все знают. Если бы не от тебя, от кого другого узнали бы. Не сегодня, так завтра.

— Ну, слушай…

— Ладно-ладно, не заводись. Динамит там был. Теперь-то уже что, всё на дне, духами растащено…

Ган присвистнул.

— Да. Всю партию пролюбили. Так что, ничего не знаю теперь. Что скажут бородатые — то делать и буду. Вроде, в Южной был человек. Попробуем на него выйти…

— А ты всё с тем водишься… Как там его?

— Ага, с Тюрином.

— Не понимаю!

— А ты не сидел с нами в эльфийских ямах, чтобы понимать. Всё, закрыли вопрос, а то я когда про кроликов вспоминаю — ножи чесаться начинают, так и просятся кого-нибудь прирезать. Ты ближе всех сидишь…

— Хорошо, хорошо, забыли! — Ган примиряюще поднял руки. — Так, значит, ты с бородачами своими неразлучен пока, да? А то присоединился бы, нам люди не помешают…

— Пока платят золотом, меня всё устраивает. Ещё хотим к остроухим наведаться. Хотя, знаешь, если дело к заварушке… Может, и стоило бы развеяться, порыбачить выбраться. Стариной тряхнуть, так её! Небось, не отвалится. В мутной воде рыбку самое то удить…

После этого разговор перешёл с новостей на воспоминания о былых похождениях, и в какой-то момент мне стало неприятно. Я, конечно, знал, что Малыш тот ещё кадр. Но не подозревал, насколько.

Не желая слушать, как эти душегубы бахвалятся тем сколько, кого и каким образом убили, я вышел «подышать». И так и остался сидеть снаружи, у приютившей нас хибары, пока изрядно поддатый Малыш не вышел, шатаясь, и не заявил заплетающимся языком: «Д-дам-о-ой!».

Глава 46

Перед ажурными воротами, ведущими во внутренние кварталы Южной Гавани, нам пришлось остановиться и ждать. Внутрь втягивалась унылая цепочка пригнанных с Севера рабов, под присмотром легионеров.

Почему-то, при слове «легионер» я представлял себе нечто совершенно другое. Не бородатых мужиков в шляпах и с огнестрельным оружием, раскуривающих трубки в сторонке, и не закованных в сияющие доспехи пехотинцев, с закрывающими головы крылатыми шлемами и со здоровенными двуручниками на плечах.