Законная Преступность (СИ)

— А теперь пойдем готовиться к обеду. Надеюсь, последнему для Рановера — взяла я за руку принца.

— Значит, ты с самого начала говорила правду? Про то, что поможешь мне и без угроз? — все, мальчик покорен. Империя почти пала.

— Конечно, ты — мой друг. А друзьям я помогаю не за бесплатно, конечно, но о цене мы уже договорились — Люциан только улыбнулся, глупый, глупый мальчик. Никогда не верь женщине, особенно если эта женщина твой враг.

К семейному обеду я готовилась основательно. Тиата не пожалеет яда. А мы с Люцианом не сможем отказаться от трапезы не выглядя подозрительно. Поэтому есть будем вместе со всеми, вот только примем противоядие, которое ведьма подсунула мне, когда забрала отраву. Конечно, без последствий не обойдется. Несварение, как минимум на сутки, но не смертельно.

Нацепив на себя траурное платье, я посмотрела в зеркало. Не дать не взять — черная вдова. Хи-хи. Мне все больше к лицу черное. Хорошо, что Люциан не жадничал и у меня появился довольно большой гардероб.

Сам принц смотрелся в черном костюме гораздо лучше меня, впрочем на него что не одень будет неотразим, как и его папаша. Честно? Мне жаль Рановера. Но, себя мне жаль куда больше. Если я не уберу Лиоссо с дороги то рано или поздно он уберет меня, ну и Нитрэса за одно, а там дойдет и до племянника. Какая же клоака, все-таки, эта политика.

— Готова? — взглянул на меня Люциан.

— А ты? — подходя к нему и вкладывая ладонь в протянутую руку, задала я встречный вопрос.

— Не уверен, но нас это не спасет.

Мы вышли в коридор и направились в малую обеденную. Я мысленно считала шаги. Шаги до победы. Шаги до кровавого трона. Шаги до повторного убийства темно-эльфийской династии. Кто бы мог подумать, что обычный человек, слабая женщина, два раза подряд убьет высокородных благородных эльфов. Я уж точно не способна была бы поверить в подобную глупость.

Рановер скривился при виде нас в дверях. Его ублюдок и ненавистная человечка. О да, я не питаю иллюзий в наших отношениях. Хотя и не спорю, Рановер хотел бы унизить меня не только, как врага, но и как женщину светлого эльфа. А унижение у мужчин любой расы никогда не блещут оригинальностью. Он бы затащил меня в койку, а потом дал понять Нитрэсу и всем остальным, какой «подвиг» совершил. И при других обстоятельствах я возможно даже не сопротивлялась бы. Досадить Лэадонису я тоже не прочь.

Вот только, Рановер для меня не мужчина, он никогда им не был, а став императором окончательно потерял такую возможность. Тут уже дело не в постельных подвигах. Это политика. А в ней побеждает тот, кто готов идти по трупам, а не по головам. Эльфы могут быть жестокими, но кровожадность удел людей. Людей с планеты Земля.

— Госпожа Нитрэс, я думал Вы торопитесь домой — какой железобетонный намек.

— Принц попросил остаться меня, хотя бы на обед — такой же железобетонный ответ.

— А Вы всегда следуете просьбам принца? — открыла рот сестра Рановера.

— Ваше Высочество, когда Так просят нельзя отказываться — улыбнулась я и присела на стул рядом с Люцианом.

Принесли первую перемену блюд. Люциан неуверенно глянул на меня. Я смело отправила ложку с горячим бульоном в рот. Люциан последовал моему примеру. Молодец. Судя по противоядию, этот яд действует не так, как другие. Они не почувствую недомогания до самой смерти. Просто в одну секунду перестанут дышать. Интересно, сколько такое чудо стоит? И даст ли мне еще Алек. У меня есть куча кандидатов, которые обязаны отведать эту прелесть.

Минута… Другая… И вот! Глаза Рановера стекленеют, а следом и принцесса обмякает на своем стуле. В обеденную заходит Тиата. Взмах рукой, зал накрывает купол безмолвия. Теперь никто не услышит, что здесь происходит.

— Уже все? — неверяще смотрит на мертвого отца Люциан.

— А ты как думал, мальчик? Усилий требует жизнь, а умирать легко — подходит к нему Тиата.

— И что теперь? — кажется, у Люциана шок.

Он невольно подвигается ко мне, я успокаивающе глажу его по плечу. Осталось еще чуть-чуть.

— Дай мне руку — доставая тонкую иглу просит Тиата.

— Зачем? — прищуривает глаза Люциан.

— Мне нужна живая кровь императорского наследника — терпеливо объясняет Тиата.

— Зачем — повторяет вопрос Люциан.

— Мальчик, а как иначе я подниму твоего отца? И как иначе он напишет, что ты его прямой наследник?

— Саломея…

— Так надо. Поверь — целую я слегка дрогнувшую ладонь принца и позволяю Тиате уколоть ему палец иглой.

— Вот так-то лучше — усмехается Тиата.

Она встает над телом Рановера и втыкает окровавленную иглу ему в лоб. Тело бьется в конвульсиях. Да уж, а это мерзко, когда из трупа делают зомби.

— Поднимись! — тело покорно встает.

— Пиши! — и Тиата кладет на стол бумагу и перо.

Она диктует Рановеру, а тот покорно пишет. Ставит свою размашистую подпись. я встаю и тоже подхожу к ним, забираю перо из еще теплых пальцев и подписываюсь. Бумага вспыхивает и перестает быть обычной. Теперь ее невозможно уничтожить. Это последняя воля императора, заверенная представителем другого государства. Все оказалось так просто, что даже скучно.