Законник

В «ИнтерСити» мы, по настоянию Савелия, вошли незамеченными через служебный вход, ключ от которого у меня был. Зиновий Иосифович открыл мне дверь. Увидев Савелия, удивился. Но тот объяснил, что пришел по поручению отца, который просил передать, что через два дня деньги будут. Плескач очень обрадовался. Савелий сказал, что такой повод положено отметить. Тем более сам он хочет сосредоточиться на скупке самоваров и нуждается в советах знатока. После чего достал бутылку коньяка, разлил. Я собралась начать уборку, но Савелий отозвал меня и попросил уйти, чтоб они могли поговорить вдвоем. Сказал, что приедет ко мне следом и останется на ночь. После этого я, с разрешения Зиновия Иосифовича, уехала к себе и стала ждать Савелия.

Через три часа приехал Савелий, крайне взволнованный. Он сказал, что произошло несчастье. Плескач, выпив, впал в депрессию, заплакал, начал вспоминать покойную жену, заявил, что жизнь без нее утратила смысл. Послал еще за коньяком, а так как был уже пьян, даже отдал ключи от всех дверей. Поиски хорошего коньяка затянулись. А когда вернулся в салон, увидел, что Плескач мертв. Во рту его были обломки коллекционных фосфорных спичек.

Савелий потребовал, чтоб я немедленно возвращалась в деревню и никому не рассказывала, что была в салоне, иначе нас обоих могут заподозрить, потому что спички Плескачу продал отец Савелия. Но ехать я не могла, так как меня всю трясло. Савелий остался со мной до утра.

Когда позвонил Левушка Плескач, я на самом деле была не в Высокушах, а в Тульской квартире.

Вопрос следователя: Неужели вы не догадались, что Плескач был отравлен тем фосфором, что вы передали Савелию Порехину?

Ответ: Сначала именно этого я и испугалась. Но Савелий убедил меня, что это совпадение. А потом в салоне, в моем присутствии, врач при осмотре тела определил, что смерть наступила от фосфорных спичек. Все с ним согласились, и я успокоилась.

Лукинов вслух перечитал написанное, посмотрел на арестованную. Та утвердительно кивнула, потянулась подписать. — Зачем же вы в прошлый раз признались в убийстве? — спросил он строго. Валентина смутилась. — Так ваш этот…Подпиши, говорит, пока. Мы тебя до суда к ребенку отпустим. А там, мол, потихоньку разберемся. А я так по Рыжику соскучилась! Следователи недобро переглянулись. — С Савелием Порехиным после этого виделись? — уточнил Заманский. — Нет. Правда, как-то позвонил и подтвердил, что вскоре найдет деньги, что мне обещал. Но не тридцать тысяч — это непомерно много — а пятнадцать.

— От прохиндей! — не удержался Заманский. Неожиданная догадка мелькнула у него, — вспомнился ужас Петюни, когда тот услышал, что отравительницей может быть Валентина Матюхина. — Скажите, отец Савелия знал о ваших с ним отношениях? — Да, — выдохнула Валентина. — Он нас как-то застал в магазине. Пришел неожиданно…Уж так он меня по-всякому! — А о том, что у вас сын от Савелия, вы ему говорили? Валентина отрицательно мотнула шеей. — Если только сам Савелий отцу признался. Она нашла взглядом мать, которая, с разрешения следователя, сидела тут же и во время рассказа дочери без устали причитала.

— Говори до конца! — потребовала Нюра.