Законник

– Наши лебедушки поплыли, – со снисходительной улыбкой показала она Гулевскому на мерно колышущиеся спины. – Уборщицы. Приспособились чаепития среди рабочего дня устраивать. Клуб по интересам организовали. Я тут прикинула, – больше чай пьют, чем убираются. А главный инженер ворон считает, – со строгостью оборотилась она к Вадиму Аркадьевичу. – Завтра же чайную эту закрыть под замок.

Беата вопросительно глянула на спутников Гулевского.

– Уголовный розыск, – лаконично представился Матусенок.

– А это Евгений Стремянный, мой старый товарищ, – представил Гулевский Женю.

– Старый – не в смысле возраста, – поспешил уточнить Стремянный. Галантно заиграл плечами. – Польщен знакомством. Выше всяких похвал… Вы, простите, не замужем? Может, персональная охрана требуется?…

Одним королевским кивком Серебрянская благосклонно приняла комплимент и отказалась от охраны.

Благосклонность Серебрянской расстроила главного инженера, он огорченно засопел.

– А вы что до сих пор здесь? – будто только что заметила Серебрянская. – Все указания получены. Выполняйте.

Угрюмо кивнув, Вадим Аркадьевич отошел.

– По-прежнему ревнует? – подметил Гулевский.

– Как бы опять увольняться не начал… О, засада-то! – Беата заметила у проходной группку людей, которым охранник издалека показывал в ее сторону. – Похоже, очередная комиссия. Ребята, делай как я, – она ловко завернула под арку. – Смываемся ко мне на квартиру! Тем более доча опять разболелась. Пришлось перевести на постельный режим.

Они шли по территории. Попадавшиеся навстречу жильцы издалека кивали Серебрянской или приветливо махали рукой. Многие специально останавливались, чтобы переброситься словом. Дворники при ее приближении принимались яростно скрести лопатами. Сидевший внутри одного из подъездов пожилой охранник, разглядев через застекленную дверь руководительницу, вскочил и с видимым удовольствием распахнул перед ней дверь. Поймав благосклонный взгляд Серебрянской, расцвел.

– Похоже, от нее загораются, как от аккумулятора, – подметил Стремянный.

Стометровая трехкомнатная квартира, по меркам «Товарищества достойных», считалась крохотулей. Но Стремянный, оказавшись в обширном полупустом холле, невольно приоткрыл рот.

– Сколько места пропадает. Это ж можно две-три семьи беженцев разместить, – прикинул он. – Каток не пробовали заливать?

– Ух, ты! – перебил его Симка.

Выходящие в холл двери были покрыты в верхней, застекленной части наборной мозаикой с изображением дельфинов, плещущихся в морской волне.

– Супер! – с искренним восхищением оценил Матусенок.

– Доча развлекается, – благодарно пояснила Серебрянская. – В свое время хотела поступать в Строгановское… Доча! Мы пришли!

– крикнула она вглубь квартиры, заглянула в одну из комнат. Отодвинулась, пропуская гостей:

– Прошу…Приболели мы.

Арина сидела в кровати, опершись на высокую подушку, с чашкой дымящегося молока в левой, прижатой к телу руке. Правой манипулировала на мониторе лежащего поверх одеяла ноутбука. Она без интереса кивнула Гулевскому и Стремянному. Но, завидев за ними озирающегося Матусенка, вспыхнула, непроизвольно оправила волосы и подтянула одеяло.

Отвечая на озабоченный взгляд матери, достала из-под мышки градусник, глянула и тут же стряхнула:

– Нормально.

Заметила, как нахмурилась мать:

– Ну, почти нормально.

По приглашению хозяек, гости придвинули стулья к кровати, поставили поверх распростертой на паркете шкуры белого медведя.

Стремянный выудил окаймленный металлическим ободочком блокнот, с важностью раскрыл.

При виде допотопного приспособления Арина сомневающеся глянула на мать:

– Может, все-таки не стоит, ма? Подставим человека.

– Аринушка! Ну что ж опять заново? – Беата укоризненно покачала головой. – Разве рассказать о том, что видела, – значит, кого-то подставить? Если там ничего нет, так ничего и не будет… У нас ведь элитный комплекс, – объяснилась она. – Вип на випе: вице-мэр; пара министров, несколько олигархов. Малейшая тень и…

– Даже не сомневайтесь, – успокоил мать и дочь Матусенок.

– Прежде чем вашу информацию пустить дальше, тщательно перепроверим. Так что ничье имя зря трепать не станут.

Он все не отводил глаз от лица Арины. Гулевский присмотрелся внимательней, – искорки в глазах девочки, что обнаружил он при первой встрече, ожили.

– Да мне-то, в общем… – Арина независимо поджала губки. – Видела я одного из этих ваших отравителей, – она чуть развернула ноутбук, ткнула в фото Опенкина. – Собиралась вечером к подруге, как раз подошла к проходной. Они стояли вдвоем метрах в пяти от входа, возле «Мерседеса». Это было как раз на другой день после убийства.

– Откуда такая точность? – тут же встрял Матусенок. – Я к тому, что об убийстве стало известно позже. Мало ли кто с кем разговаривает у входа. А тут! Чтоб даже дату запомнить!

– Не верите, могу вообще не рассказывать, – отчего-то вспылила больная. Под укоризненным взглядом матери смилостивилась.