Законник

— Я не боюсь смерти, ваша светлость… — пожал плечами здоровяк. — Просто мне смешно: вы наказываете не тех, кто виноват, а тех, кто был вынужден выйти на большую дорогу… Не завтра — так послезавтра их место займут другие…

— Не займут! — В голосе Законника прозвенела сталь. — Я тебе обещаю… А еще обещаю, что те квайстцы, которые не вышли на большую дорогу, смогут зарабатывать на жизнь честным трудом…

Глава 9 Принцесса Илзе

— Колючка! Колючка, ты спишь?

Услышав хриплый голос Коэлина и мерный стук кремня о кресало, я открыла глаза, посмотрела в окно и мысленно взвыла: Застежка, самая яркая звезда Потерянного Ожерелья, все еще висела над крышей Южного крыла. А, значит, до рассвета было еще ой как далеко…

— Колючка! Ты спишь? — снова повторил брат. И, не дождавшись ответа, похлопал меня по плечу.

Поняв, что поспать мне не удастся, я перевернулась на спину, подтянула одеяло к подбородку и елейным голоском пролепетала:

— Нет, ваше высочество! Как вы могли подумать? Ну, какой может быть сон за три часа до рассвета?

— Никакого… — зажигая очередной светильник, раздраженно буркнул брат. — Скажи, как ты можешь спать в полной темноте?

— Приблизительно так же, как и при свете… — съязвила я. — Главное, чтобы не мешали…

— Мне нужна твоя помощь… — пропустив мимо ушей очередную колкость, заявил он. — И чем быстрее — тем лучше…

— Рассказывай… — вздохнула я, почувствовав, что он все равно не отвяжется.

Закончив зажигать свечи на прикроватном столике, Коэлин неторопливо подошел к подоконнику и, забравшись на него с ногами, хмуро уставился в темноту:

— Мне кажется, что отец приказал мессиру Угтаку[27] сделать все, чтобы моя рана заживала как можно дольше…

— Зачем это ему? — искренне удивилась я.

— Думаю, что ему надоели мои дуэли… — фыркнул брат. — Заставить меня не драться он не в состоянии. А вот замедлить мое выздоровление — легко…

Я подложила под голову подушку, устроилась поудобнее и поинтересовалась:

— А что, рана все еще кровит?

— Нет… Но я до сих пор не могу нормально работать правой рукой! — он взмахнул воображаемым мечом и поморщился от боли. — Любое неловкое движение — и вот тут, в животе, словно что-то рвется…

— Может, ты слишком торопишься? — начала было я. И тут же замолчала, увидев, как перекосилось лицо брата.

— Тороплюсь? После той дуэли прошел почти год! Год — а я все еще слаб, как двухнедельный телок…

— Рана была очень серьезной… — вздохнула я. — Никто не верил, что ты выкарабкаешься…

— А я — выкарабкался! Всем назло… — злорадно хмыкнул он. А потом помрачнел: — Только вот выздороветь никак не могу. В общем, мне надо, чтобы ты расспросила Угтака. Желательно прямо сейчас…

— Ты куда-то торопишься?

— Да… Мне надо успеть встать на ноги, пока равсары еще во дворце…

— Кто? Равсары? — удивилась я.

— Ну, ты в своем Кошмаре совсем оторвалась от жизни… — посмотрев на меня, как на юродивую, буркнул брат. — Отец побратался с Равсарским Туром, одним из самых удачливых военных вождей горцев за последние лет пятьдесят…

— А ты, конечно же, хочешь скрестить с ним меч?

В глазах Коэлина полыхнуло фамильное бешенство:

— Он — животное! Огромное, неуправляемое, могучее… И опасное, как…

— …как веретенка…[28] — поддакнула ему я. — Поэтому ты готов вцепиться ему в глотку… Зубами…

Коэлин с вызовом посмотрел на меня:

— Да! Готов!!!

— В глотку побратиму своего отца? — уточнила я.

— Да какой он побратим? Так… Очередная игрушка в политических играх… Расходный материал… — поморщился брат. — Уж кто-кто, а я знаю это совершенно точно…

Я недоверчиво посмотрела на него: как правило, Иарус Молниеносный посвящал в детали своих планов только непосредственных исполнителей.

— Отец сказал, что мне пора заняться делом… — увидев сомнение в моем взгляде, объяснил Коэлин. — Поэтому каждый день с рассвета и до обеда я изображаю его тень. И выслушиваю пространные объяснения мотивов того или иного решения…

— Все равно, ему это не понравится… — увидев, что он не лжет, вздохнула я. — Если ты убьешь его игрушку, то тем самым нарушишь какие-то планы…

— Да какие там планы? — скривился он. — Очередные поиски прохода через Ледяной хребет и месть за испытанное унижение. Отец почему-то считает, что горцам тропы не нужны, поэтому они без особого труда доберутся до замка Красной Скалы…

— И что дальше? — внутренне окаменев, спросила я.

— Дальше — все, как обычно: удар в подбрюшье и торжество победителя…

— Да, но сами Утерсы и воины их Правой Руки — это не тренировочные манекены на заднем дворе… — воскликнула я. — Они порубят равсаров еще на подходах к замку…

— Было бы кому рубить… — хохотнул Коэлин. — Отец всегда правильно выбирает время для атаки: в настоящее время в замке Красной Скалы воинов почти нет.

— Как это?

— А вот так! Основная масса — в гарнизонах крупных городов и пограничных крепостях. Еще три десятка отправились вместе с Утерсом Неустрашимым в Арнорд, в королевский дворец. И приблизительно столько же мотается вместе с его сыном, Утерсом Законником, по югу Элиреи. Соответственно, жена и дочери графа Логирда практически беззащитны…