Законник

— У вас будет возможность ознакомиться с показаниями тех, кто совсем недавно закончил свою жизнь в петле… — говорю я. Потом киваю мэтру Лейрену, и тот демонстрирует леди Майянке кофр со свитками. — Оказалось, что абсолютное большинство из них вышло на большую дорогу от безысходности…

Сдаваться она не собирается:

— Из какой такой безысходности?

— Скажите мне, баронесса, какую часть дохода вы взимаете со своих вассалов в виде налогов?

— Э-э-э… Мне трудно сказать вот так сразу…

— Что ж, тогда воспользуемся помощью мэтра Лейрена…

Увидев мой повелительный жест, коронный нотариус разворачивает один из свитков, прокашливается, и, подслеповато уставившись в собственноручно написанные строки, выдыхает:

— В прошлом году, ваша милость, ваши мытари забирали у свободных землевладельцев от семи до девяти из каждых десяти заработанных ими монет…

— Сколько? — «искренне» удивляется баронесса. — Не может быть…

Я пожимаю плечами, поднимаю правую руку и сжимаю ее в кулак. Через мгновение за моей спиной раздается еле слышный скрип, потом приглушенная перебранка — и в зал вталкивают четверку псов Сучки Квайст, арестованных по моему приказу.

— Я надеюсь, вы не будете утверждать, что эти люди вам незнакомы?

— Н-нет… — еле слышно произносит баронесса.

— Если у вас есть такое желание, то они могут еще раз озвучить полученные от вас указания…

На носу и на лбу леди Майянки выступают капельки пота:

— Не надо…

Я снова поднимаю кулак, и насмерть перепуганные мужчины мигом оказываются в коридоре. Еще один жест, и следом за ними выходит и моя свита.

У барона Самеда вытягивается лицо. А в глазах его супруги вспыхивает надежда. Мне тут же становится смешно — неужели они действительно считают, что я сейчас начну с ними договариваться?

— Мы… вас слушаем, граф… — негромко произносит леди Майянка. И, вспомнив про главное оружие женщины, едва заметно поводит плечами.

«Змея… — мелькает в голове. — Ядовитая…»

Естественно, вслух говорю я совсем другое:

— Барон? Баронесса? Правом, данным мне его величеством королем Вильфордом Бервером, я налагаю на вас арест. У вас есть час на сборы. А когда я закончу беседовать с вашими вассалами, мы выедем в Арнорд… Вернее, в Атерн — в столицу мы поедем завтра. После казни Фахрима Когтя…

— А что будет с нашим имуществом? — негромко спрашивает баронесса, почему-то не обратив внимания на самую важную часть моего заявления. Впрочем, меня это почти не удивляет: насколько я понял ее характер, деньги для нее — всё. И даже больше.

— Я оставлю в замке три десятка воинов Правой Руки, своего оруженосца и мэтра Лейрена…

— А этого зачем? — удивляется она.

— Пока мы будем добираться до Арнорда, им придется проделать довольно большой объем работы. В частности, допросить всех ваших вассалов…

— На предмет чего? — обреченно интересуется барон.

— Для того чтобы принять беспристрастное решение, Королевскому суду потребуется довольно много информации. В том числе и о суммах, которые вы с них незаконно взыскали.

Размазня вдруг оказывается на ногах и, с вызовом посмотрев на меня, кладет руку на рукоять парадного меча:

— Моя жена не имеет ко всему этому никакого отношения!

Я пожимаю плечами:

— У меня другие сведения, барон. И… как говорил мой учитель, слово мужчины имеет вес только тогда, когда за ним стоит Поступок. А ваша жизнь — одно сплошное бездействие…

Глава 15 Принцесса Илзе

…Как ни странно, ожидание выдалось не особенно долгим — перед самым закатом из слухового отверстия донесся недовольный рык, и я, припав к смотровому глазку, увидела перекошенное от бешенства лицо брата.

— Валтор! Ко мне-е-е!! Бего-о-ом!!! — заорал он и, выхватив меч, изо всех сил рубанул по резному деревянному столбику, поддерживающему балдахин его кровати. И тут же отскочил на шаг назад, словно уходя от предсмертного удара уже поверженного врага…

— Я тут, ваше высочество! О-о-о, какой удар!!! Срез гладкий, как стекло…

Услышав восторженный голос телохранителя моего брата, я криво усмехнулась: почувствовавший настроение Коэлина, Валтор пытался отвлечь его от темы раздумий, чтобы ненароком не попасть под горячую руку.

— Какая скотина рассказала этому горному козлу про мой поединок с бароном Ярмеллоном? — зашипел Коэлин, пропустив мимо ушей грубую лесть телохранителя.

— Беглару Дзагаю? Не знаю, ваше высочество…

— А кто знает? — зашипел Коэлин и, снова сорвавшись с места, обрушил град ударов на ни в чем не повинную кровать. — Эта… грязная… немытая… мразь… посмела… меня… пожалеть…

— Да, но барон Ярме… — начал было Валтор, но договорить не успел: сообразив, что именно он хочет сказать, брат вдруг оказался вплотную к нему и, прижав лезвие своего меча к его горлу, еле слышно зашипел:

— Но?! Ярмеллон? Ярмеллон считается восьмым мечом Делирии! Восьмым!!! Значит, я — в лучшем случае девятый. А Дзагай — первый меч равсаров! Первый, понимаешь?!

Дергаться телохранитель не стал: прекрасно зная характер своего хозяина, он предпочел его переубедить: