Законник

Тем временем десятник душераздирающе зевнул, почесал внушительное пузо и выдал весьма забористую тираду. Из которой следовало, что основная масса стражников Кижера состоит из «грязных свиней», «сонных недоумков» и «тупорылых баранов», в принципе не способных понять, что такое строй, чем отличается караул от похода к девкам и как надо смотреть на «высокое» начальство.

Не согласиться с ним оказалось невозможно — назвать строем то, что изобразили «доблестные» воины Кижера, у Томаса бы не повернулся язык. Назвать этих сонных раздолбаев воинами — тоже.

«Ставлю свой топор против медной монеты, что, добравшись до поста, минимум половина стражников сразу же заснет…» — хмуро подумал граф. И принялся вглядываться в лица тех, кому доверили покой горожан…

…Разглядеть черты лиц стражников с чердака дома горшечника Мардуга было довольно сложно. Но к тому времени, как строй стражников неторопливо двинулся к городским воротам, Ромерс твердо уверился в том, что человека, подходящего под описание, данное Угрем, среди них нет. И хромающих на правую ногу — тоже. Поэтому он расстроенно вздохнул и приготовился ждать еще два часа. Однако стоило ему потереть слипающиеся глаза, как в дверном проеме кордегардии возник еще один стражник. И, зачем-то врезав щитом по стене, неторопливо пошкандыбал к городским воротам.

«Он!!!» — увидев, как солдат припадает на правую ногу, подумал Том. И метнулся к спящему на копне сена сюзерену…

…Аурон Утерс оказался на ногах, еще не успев проснуться. И сразу же перетек к щели в крыше, через которую было видно площадь перед кордегардией.

— Идет к воротам, ваша милость… — еле слышно прошептал Ромерс.

— Вижу… — отозвался Утерс. Потом одернул свой бесформенный балахон, накинул на голову капюшон и слегка задрал правый рукав. Так, чтобы из-под него было видно край наручных ножен. Еще пара мгновений на приведение одежды в надлежащий вид — и перед изумленным Томом возник самый настоящий убийца Серого клана.[10] Такой, какими их описывала народная молва.

Легкая сутулость, чуть согнутые в локтях руки, бесшумный шаг — от этого человека веяло опасностью. Настолько сильно, что Ромерсу даже захотелось положить ладонь на рукоять своего топора…

— Ты-то готов? — закончив преображение, вполголоса поинтересовался Ронни.

Том оглядел себя с головы до ног, тоже накинул на голову капюшон, слегка сгорбил спину и выдохнул:

— Угу…

— Тогда я пошел…

…Толпа часовых, только что сменившихся со своих постов, ввалилась в кордегардию с таким шумом, что перебудила всю Глиняную слободу. В окрестных дворах забрехали собаки, из дома чуть выше по улице раздался чей-то раздраженный рев, в конюшне таверны «Гнутый вертел» заржали лошади, а где-то далеко, в районе Базарной площади, заревел осел.

— Доброе утро, Кижер! — криво усмехнулся Ромерс. И уставился в ночную тьму рядом с городскими воротами.

Минут десять ожидания, и от ворот в направлении кордегардии двинулось пятно мрака. Постепенно превращаясь в силуэт Оглобли.

Воин очень торопился. Поэтому припадал на ногу заметно сильнее, чем тогда, когда шел на пост.

«Согласился? — ошалело спросил себя Том. И тут же ответил: — Наверняка. Иначе бы не оставил свой пост… М-да… Значит, скоро мой выход…»

Тем временем Оглобля добрался до кордегардии, рванул на себя дверь и скрылся внутри.

«Десятник Гмыря? — загадал Ромерс. — Или кто-нибудь еще?»

Через пару минут из здания вышли сразу четыре (!) человека. Воины лениво оглянулись по сторонам и, не особенно скрываясь, быстрым шагом двинулись к воротам.

«Ого! Про половину стражи Угорь не соврал…» — хмуро подумал граф. И затаил дыхание…

…Следующие пять минут показались графу вечностью: там, в кромешной тьме под надвратной башней, происходило неизвестно что. То ли торг, то ли попытка ареста. Нет, сомнений в том, что Аурон Утерс сможет за себя постоять, у Тома не было. Но неизвестность и желание оказаться рядом с сюзереном жгли его душу похлеще каленого железа.

Поэтому, увидев два снопа искр от кресала, он почувствовал нешуточное облегчение. И, сорвавшись с места, ринулся вниз по лестнице. Впрочем, вбитые в него за год рефлексы сделали свое дело — он слетел на первый этаж совершенно бесшумно. Наступая точно на шляпки гвоздей, вбитых в ступени. И, оказавшись рядом с замотанным в ковер человеком, лежащим рядом с входной дверью, присел на корточки.

Отогнув в сторону угол плотной ткани, Ромерс нащупал головку иглы, о которой говорил Аурон Утерс, и аккуратно потянул ее на себя.

Мгновение — и пленница тут же забилась в конвульсиях. А из-под кляпа раздалось истошное мычание.

Стараясь не думать о тех ощущениях, которые сейчас должна испытывать бедная девушка, Томас одним движением забросил сверток на плечо, и, открыв дверь, выскользнул на улицу…

…— Деньги! — в хриплом шепоте одного из стражников, стоящих у герсы городских ворот, звучала неприкрытая алчность.

— Отдам ЗА ВОРОТАМИ. Как и договаривались… — отозвался Ронни. — Половину вы уже получили…

— Четыре золотых — маловато… А вдруг это какая-нибудь дворянка? — поддержал товарища второй солдат. — Думаю, надо накинуть еще столько же. За риск…