Законный брак

Супруги, чьи отношения переживают кризис, также являются претендентами номер один на новую любовь. Об этом я знаю по личному опыту: развал моего первого брака сопровождало совершенно дикое смятение: мне хватило ума пуститься во все тяжкие и безумно влюбиться в другого мужчину в тот самый момент, когда я объявила мужу, что ухожу от него. Я ощущала себя глубоко несчастной, все мое существо было растерзано в клочки, что сделало меня идеальной жертвой для любовного вируса, – и как я заболела! В моих обстоятельствах (как я потом поняла, это был самый распространенный, хрестоматийный случай) у стихийно возникшего любовного интереса на лбу словно мигал гигантский указатель: «ВЫХОД». Вот я и пошла прямо к нему, используя новый роман как предлог сбежать от мужа, отношения с которым разваливались, – а потом с почти истерическим убеждением заявить, что мой новый возлюбленный – единственное, что мне нужно в жизни.

И почему только у нас ничего не вышло?

Беда влюбленности конечно же в том, что это мираж, оптический обман – точнее, эндокринный обман. Влюбленность и любовь – далеко не одно и то же. Влюбленность – это что-то вроде двоюродного брата любви, сомнительного типчика, который вечно просит денег взаймы и никак не может найти нормальную работу. Когда человек влюбляется, он на самом деле не видит объекта своих чувств – его просто завораживает собственное отражение в зеркале. Он совершенно опьянен фантазией о завершенности, которую проецирует на абсолютно незнакомого человека. В таком состоянии нам свойственно приписывать возлюбленным поистине невероятные вещи, которые могут оказаться и не оказаться правдой. Мы воспринимаем своего возлюбленного как почти божество, даже если наши друзья и родные ничего такого не замечают. Для одного – Венера, для другого – тупая блондинка; ваш личный Адонис кому-то может показаться занудным неудачником.

Разумеется, все влюбленные смотрят на своих партнеров сквозь розовые очки, и иначе и быть не должно. Это естественно и даже разумно – слегка преувеличивать добродетели наших любимых. Карл Юнг говорил, что первые полгода большинства романов почти для всех людей являются периодом, когда мы проецируем на партнера свои представления. Ну а влюбленность – это то же проецирование, но умноженное во сто крат. В отношениях, основанных на головокружительной влюбленности, нет места здравому смыслу; это царство заблуждений, в котором возможность окинуть вещи трезвым взглядом попросту отсутствует. Очень точное определение влюбленности дал Фрейд: «Слишком высокая оценка объекта». Еще лучше выразился Гёте: «Когда двоих людей друг в друге устраивает абсолютно всё, можете быть уверены – они ошибаются». (Но сам-то, сам-то, бедняга! Даже он оказался беззащитным перед влюбленностью – несмотря на всю мудрость и опыт. Непробиваемый старый немец в возрасте семидесяти одного года потерял голову от совершенно неподходящей ему девушки, девятнадцатилетней красотки Ульрике, которая отвергла его предложения о замужестве, сделав стареющего гения таким несчастным, что он написал реквием собственной жизни, завершив его словами «Я потерял весь мир; я потерял себя».)

В подобном состоянии острой лихорадки невозможно оценивать вещи объективно. Настоящая, здравая, зрелая любовь – это когда год за годом выплачиваешь кредиты и забираешь детей из школы – основывается не на влюбленности, а на привязанности и уважении. И слово уважение, которое происходит от латинского respicere [13] (смотреть), предполагает, что вы действительно видите человека, который стоит рядом с вами, – что совершенно невозможно, когда вас окутывают клубы романтических иллюзий. В тот момент, когда на сцену выходит влюбленность, реальность исчезает, и очень скоро мы начинаем совершать безумные поступки, которые никогда не пришли бы нам в голову в полном здравии ума. К примеру, в один прекрасный день мы можем сесть за компьютер и написать страстное любовное письмо шестнадцатилетнему монаху из Лаоса. Или что-то в этом роде. А когда через годы страсти поулягутся, мы начинаем спрашивать себя: «И о чем я только думала?» Ответ на этот вопрос, как правило: «Ни о чем».

Психологи называют это состояние одержимости «нарциссическая любовь». Я его называю «период от двадцати до тридцати лет».