Законом боли земной

Кровь, что тело питала и силы хранила, жертвую тебе,
о великая мать Геката, покровительница ночных видений, госпожа трех дорог!
Семенами граната, что говорят об Аиде, льются слова, —
услышь мой зов, подруга и возлюбленная тьмы.
О ты, дарующая свет разума и ввергающая во мрак безумия,
идущая в ночи, неодолимая, связующая два мира!
Я призываю тебя законом боли земной.
Во имя бессмертия твоего, во славу древних богов,
склони взор свой на меня и прими мою жертву.
Заклинаю тебя властью печати и ключей,
отданных тебе сегодня, когда Луна вошла в круг свой!
Словами боли заклинаю тебя и молю —
дай мне встретиться с тем, кого я люблю больше жизни,
с тем, кому принесла клятву верности перед лицом твоим…

Сгущаются сумерки, все застыло вокруг. Молчание, как натянутая струна. И неслышно, как дождь, льется на землю красная влага, которой вспоена эта земля от начала времен.

Кровь, что тело питала и силы хранила, жертвую тебе, великий Орк,
могущественный царь теней, властелин страны, откуда нет возврата!
Да пребудешь ты вечно, да не забудут тебя люди вовек.
О ты, кто ведает загробной участью смертных, ты, познавший все тропы безвременья!
Я призываю тебя законом боли земной.
Во имя твоей безграничной власти во тьме,
во имя вечного покоя твоей обители и нерушимых границ ее,
склони взор свой на меня и прими мою жертву.
Заклинаю тебя именем престола твоего, и легионами слуг твоих,
и душами тех, чьи имена в книгах мертвых чтимы,
и Землею, хранящей прах первых из первых!
Словами боли заклинаю тебя и молю —
дай мне встретиться с тем, кого я люблю больше жизни,
с тем, кому принесла клятву верности перед лицом твоим.

Как всегда, ее голос замер в тиши. И только голос невидимой птицы отозвался в ответ.

Как всегда, она оглянулась, выходя за ворота. Дорога, пройденная ею из конца в конец, стрелой уходила ввысь, прямая и светлая, как обелиск — один на всех.

Жизнь и смерть — всего лишь два мгновенья,
бесконечна только наша боль.

…Я вернусь к тебе дождем,

утренней метелью за окном,
серебро горстями брошу я к ногам твоим…

Пока она добралась до остановки, пока ждала автобуса, уже почти совсем стемнело. Как обычно в это время, вокруг ни души: места здесь глухие… Но она не привыкла опасаться пустынных мест. Ей всегда лучше в одиночестве. А особенно сейчас, когда все вокруг неожиданно напомнило другой вечер, бывший очень давно. Тогда так же плыли над землей лиловые сумерки, над горизонтом бледно светилась в дымке гаснущая полоса зари, и было слышно, как с деревьев падают капли. «Я не боюсь ходить одна»…

В прохладном воздухе стоит изморось, и далекие огни расплываются в тумане, как под водой. Лишь изредка тишину нарушает шум проносящихся машин, но она так глубоко задумалась, что не замечает этого. И не сразу видит, что одна машина остановилась рядом.

— Привет! — опустив стекло, водитель внимательно смотрит на нее. — Сколько?

Отвернувшись, она быстро отступает в тень.

Негромкий разговор и смех, — в салоне еще двое… «Девушка, а девушка!» «Что вы делаете сегодня вечером?» «Вы глухонемая, да?»

Потом хлопает дверца.

— Не бойся, лапа… — шагнув к ней, водитель вдруг замолкает на полуслове. И она тоже молчит, словно оцепенев, растерянно глядя ему в лицо. А он, рассмеявшись, подступает ближе.

— Блин, вот это встреча!.. Ох, елки, какой прикид… Тебя прям не узнать, красава! — в его взгляде сквозит тупое удивление. — Да подожди, ты чего? Давай побазарим!

— Нам не о чем говорить.

— Типа, сменила масть, да? Под целку косишь?