Закономерности в развитии средневековой архитектуры

Но проявлялся новый стиль не только в яркой полихромии, но и в принципах самих архитектурных композиций, формировавшихся еще в XI и XII вв. и призванных повысить торжественность и величавость архитектуры, усилить ее эмоциональное воздействие. Это выразилось и в стремлении еще больше умножить вертикальные членения и повысить пропорции здания (повышенный портал и более высокие фланкирующие его минареты); наоборот, горизонтальные членения не выделяются. Двойной и даже тройной купол на высоком барабане усиливал вертикальный ритм масс. Данная тенденция сказывалась всюду - и в небольших мавзолеях ансамбля Шах-и Зинда, и в больших и гигантских для своего времени постройках Самарканда эпохи Тимура и Тимуридов - мечети Биби-Ханым (1399 - 1401 гг.), Гур-Эмир (1403 - 1404 гг.), Ишрат-Хана (около 1464 г.).

Ощущению устремленности ввысь способствовала и прогрессировавшая расчлененность фасадов. Особенно выразителен в этом отношении мавзолей Тюрябек-Ханым (1360 - 1370-е гг.) в Куня-Ургенче (рис. 40) - стройный двенадцатигранник с многогранными и прямоугольными нишами, подчеркивающими вертикаль, с сильно выступающим порталом и двойным куполом. Глубокая расчлененность фасадов, как бы сближающая наружные объемы и интерьер, - это также общая черта нового архитектурного стиля.

Рис. 40. Куня-Ургенч. Мавзолей Тюрябек-Ханым. Аксонометрия (рис. Н. Б. Бакланова).

Развитая расчлененность фасадов создает еще одно качество архитектуры - своего рода динамику форм: на месте монолитной плоскости возникало множество граней, ниш, впадин, которые порождали сложный ритм светотени. Динамичности архитектурных форм способствует и декор в виде косой (диагональной) сетки очень крупного геометрического или шрифтового орнамента, которым выкладывали большие плоскости стен, широких арок, минаретов и пр. (Биби-Ханым, Гур-Эмир, дворец Ак-Сарай в Шахри-зябзе и др.). Диагональные линии узора контрастируют с вертикалью архитектурных объемов и линий, нарушают спокойную гладь стен и тем самым порождают ощущение движения. То же самое мы видели и в Азербайджане. Новый архитектурный стиль, таким образом, присущ Средней Азии не в меньшей мере, чем Азербайджану и христианским странам Закавказья, а вместе с ними и Византии, и югославянским странам, и Древней Руси. Средняя Азия, как видим, не выпадала из общей линии развития зодчества феодальной эпохи на огромном пространстве от Балкан до Тянь-Шаня.

Заключение

Нам остается обобщить сказанное. До сих пор речь шла о наличии общих принципов средневековой архитектуры, о сложении нового архитектурного стиля в различных странах в широкой зоне от Присредиземноморья до Средней Азии включительно, от IX - X до XIV - XV вв. Однако общими оказывались только направление развития, основные его тенденции, руководящие архитектурно-художественные концепции, но не конкретные формы, в которых они были выполнены и которые везде, как мы видели, были более или менее различны. Но как возникло это архитектурно-художественное родство средневековых архитектур, какие близкие по своей природе движущие силы действовали в различных странах, порождая близкую по существу своему художественную культуру, включая и архитектуру? Иначе говоря, мы до сих пор констатировали факты, теперь нам предстоит объяснить их.

Конечно, мы далеки от мысли предложить исчерпывающий ответ на поставленный вопрос хотя бы потому, что наше исследование охватило часть мировой архитектуры (за пределами работы остались западноевропейское зодчество и зодчество стран Дальнего Востока, Южной Азии и др.). Мы ограничимся поэтому лишь указанием на некоторые общие явления, которые могли породить адекватные тенденции в художественном развитии различных стран. Но с самого начала следует сказать, что ответ наш не может быть однозначным, ибо формирование нового архитектурного стиля было явлением сложным. В этом процессе в различных странах в разное время определяющее значение могли иметь разные факторы.