Законы границы

Наше неудавшееся ограбление автозаправки под Сильсом имело как минимум два последствия. Первое: хотя никто не сделал ни одного комментария по поводу моего поведения в тот день, мне было безумно стыдно из-за своей трусости, и я поклялся себе, что подобное больше не повторится, во всяком случае, в присутствии Тере. Второе: Сарко решил сменить направление наших налетов и не нападать больше на магазины и автозаправки, а переключиться на банки, потому что, по его словам, грабить банки менее опасно и более прибыльно. Это утверждение не показалось мне тогда абсурдным, и впоследствии я понял, что в те времена, когда эпидемия ограблений банков еще не захлестнула всю страну, Сарко был прав. Однако до сих пор меня удивляет то, что мне ни на секунду тогда не пришло в голову остановиться и не участвовать в безумной гонке к пропасти. Следует отметить, что никто не задал Сарко никаких вопросов и не высказал ни единого возражения по поводу изменения нашей стратегии. Это было очень показательно, потому что в очередной раз продемонстрировало, до какой степени все мы доверяли Сарко. В один день он объявил нам, что отныне мы станем грабить банки, а через несколько дней, спланировав налет и последив за отделением «Банко Каталана», находившимся неподалеку от порта в Паламосе, мы уже отправились на дело.

В день ограбления мы встретились утром, немного подзаправились в «Ла-Фоне» и, выйдя из китайского» квартала, угнали уже ставший привычным для нас «Сеат». По пути в Паламос Сарко повторил план и распределил между нами роли: они с Тере должны были войти в отделение банка, вооруженные обрезами: мне со «старом» полагалось стоять на тротуаре, контролируя вход, а Гордо предстояло остаться за рулем машины, чтобы быть готовым рвануть с места. Мы выслушали инструкции и указания без каких-либо возражений, но у меня в голове всю дорогу зрело решение, над которым я размышлял с того самого момента, когда Сарко впервые заговорил с нами об ограблении банка. Когда мы приехали в Паламос и припарковались на небольшой площади, где по левую сторону от нас находилось отделение банка, а справа — море, я нарушил молчание, установившееся в машине, в то время как мы начали наблюдать за людьми, выходившими из учреждения. Итак, я сказал: «Пойду я». К моему удивлению, эта фраза прозвучала не как заявление или предложение, а почти как приказ, и, вероятно, поэтому никто мне ничего не ответил, словно все не могли поверить своим ушам. Я отвел взгляд от входа в отделение банка и посмотрел в зеркальце заднего обзора, чтобы встретиться глазами с Сарко. Пояснил: «Я пойду с тобой. Тере останется снаружи». Сарко пристально смотрел на меня. «Не говори глупостей, Гафитас», — сказала Тере. «Это не глупости, — возразил Гордо. — Девчонку лучше запомнят, чем парня. А я должен сидеть за рулем. Пусть идет Гафитас». Тере и Гордо принялись спорить, а мы с Сарко продолжали смотреть друг на друга через зеркальце заднего обзора. В конце концов Сарко спросил меня: «Ты уверен?» «Да, — ответил я и повторил: — Я пойду с тобой». Я повернулся и посмотрел ему в лицо, чтобы дать понять, что у меня не было никаких колебаний. Сарко сделал едва заметное движение головой, означавшее согласие. «Ладно, — объявил он всем. — Пойдем мы с Гафитасом. Тере, ты останешься снаружи. Отдай ему чулок и обрез».