Законы исчезновения

— Вот что… Мне кажется, что вы влипли в довольно сложную историю, господин Чудин. В сложную и довольно для вас опасную. Если угодно, можете не доверяться мне. И если вы еще на кого-то можете положиться в этом Мире, дело ваше. Но если вы намерены полагаться только на собственные силы, то считайте, что пропали. Я… Точнее — мы… Мы можем вам пригодиться, господин Чудин. Мы — это Пятеро. Новые. Другие. А вы уже догадываетесь, что Пятеро кое-что значат в этом Мире и на этих Землях. Лучше, если у вас не будет от нас секретов. Я имею в виду — секретов, связанных с вашим тут появлением. Выкладывайте напрямую — что привело вас сюда?

Николай потер нос тыльной стороной ладони. Поморщился. Отодвинул опустевшую посуду.

— В открытую, так в открытую… Только это — довольно путаная история, мэм. Впрочем… Вы ведь, по всему судя, не здешняя… Если позволите догадаться откуда, то…

— Не тратьте зря времени на догадки, господин Чудин! — остановила его Марика. — Я — с Джея. Родилась там и выросла. Будет случай — расскажу о себе подробнее… Но сейчас — о вас речь, Николай Вы уж разрешите к вам — по имени… Так что не бойтесь, что вас не поймут. Если чего не пойму — спрошу, будьте уверены. Ладно, чего не хотите — не говорите. За язык вас не тяну. Вам же хуже.

Николай откашлялся. Снова потер нос. Посмотрел на начинающийся дождь за окном. Потом заговорил. Хрипловато и глухо. Иногда запинаясь и с трудом подбирая слова.

— Я сюда, к вам, мэм, пожаловал прямиком из мест, как говорится, не столь отдаленных. С Фронтира. Это ничего, мэм, что я не в ладах с законом? Был и, положа руку на сердце, признаюсь — так не в ладах и остаюсь…

— Если вы про Закон Федерации… — Марика равнодушно дернула плечом. — Тот Закон остался там — за Небесами. Здесь все по-другому. Постарайтесь поскорее понять, что здесь и как. И быть честным. В отношении к нам, по крайней мере…

Гость нервно сглотнул и пригубил травяной настой.

— Так про что я? Ах да — Фронтир… Исправлагеря… За что и как я там срок мотал, я, с вашего позволения, мэм, излагать не буду. Это к делу совершенно не относится. К делу пацан относится. Шега… За ним я сюда и пришел.

— Пацан? — Марика удивленно подняла бровь. — То есть мальчик? Ребенок? Это что — ваш сын? Как он мог сюда попасть?

Николай досадливо крякнул и почесал в затылке.

— Можно сказать, что и так, мэм. Сын. Только — не родной… У людей вроде меня, мэм, — у таких, которым что ни день — срок ломится, — семей, как правило, не бывает. И если и бывают у такого народа родные дети-внуки, так мы, мэм, никогда почти о них ни сном ни духом не слыхивали. С таких отцов, как я, скажу вам честно, ни алиментов, ни даже памяти путевой ждать не приходится. Тут не в том дело.

Он запнулся.

— В общем, так… Дело было на Шараде. Я тогда кое-какие — дела в Транзитной фактории имел. Там и жил — в гостинице, разумеется. Вся Транзитная, считайте, мэм, — одни только сплошные гостиницы да посольства с консульствами… Встретились мы с Шегой впервой, когда он у меня товар увел…

* * *

И действительно: встреча этих двоих — старого и малого — была окрашена отнюдь не в идиллические тона.

Собственно, встретиться они и не должны были вообще. По крайней мере, Шега на тот момент вовсе не мечтал встретиться с владельцем тяжеленного кейса, который ему удалось выудить из камеры хранения Северного Терминала Транзитной фактории. Николай же в тот самый момент был еще совершенно не в курсе, что уже благополучно избавлен от этой части своей добычи, честно изъятой им у заезжего специалиста по контрабанде ворованных драгоценностей. Так что и у него не было оснований стремиться ко встрече с Шегой. Однако их встреча состоялась.

Виной тому была свойственная Бенджамину Бриллейну (известному среди русской диаспоры Транзитной фактории как Беня Брыль) дурацкая инициатива. Инициатива эта выразилась в том, что в одну прекрасную ночь — в первом ее часу Николая разбудило заливистое пение валявшегося в изголовье его дивана мобильника. Свой код канала связи Чудин доверял не многим, и, стало быть, тревожить его в столь поздний час могла толька какая-нибудь скотина из числа особо близких друзей. И точно — в трубке затараторил прерываемый торопливым придыханием голос Бени. Голос этот нес какую-то чушь про некую возможность, упускать которую ни в коем случае не следовало. Минут через пять обмена раздраженным, но совершенно невразумительным мычанием с одного конца провода и горячечной скороговоркой с другого один из участников этого обмена (Николай) наконец понял хоть что-то. А именно то, что ему второпях пытаются втюхать для дальнейшего сбыта прекрасную коллекцию ювелирных изделий старой работы. При этом обещают неплохой процент от предстоящей сделки.

Второй участник переговоров сперва был информирован о том, что подобные сделки в данный момент Николаю и на фиг не нужны. Но затем в душу Затейника вкралось нехорошее предчувствие.

— А ну, — скомандовал он Бене. — Давай-ка сюда — ко мне в номер. С причиндалом этим. И бегом. Скачками!