Законы любви

Предполагая, что и на седьмую ночь придется искать пристанище, граф Лейтон попросился на ночлег в странноприимном доме маленького, но процветающего женского монастыря на окраине деревни. Их встречала сама улыбающаяся мать-настоятельница, совсем не походившая на ту, которая принимала их в первую ночь.

— Значит, вы будете жить при дворе королевы? — спросила монахиня. — Вы очень везучая девочка, леди Сисели. Я знаю королеву с тех пор, как она десять лет назад приехала в Англию. Королева очень умна и остра на язык. Ее дочери Маргарита и Бланш приехали с ней. Конечно, теперь их выдали замуж за французов, но я хорошо их помню. Две сестры-монахини и я водили их в лес, собирать ягоды. А в декабре мы обычно затевали веселый праздник, от Рождества до Двенадцатой ночи. Королева Жанна всегда приглашала нас к столу, потому что мы маленький орден. Как приятно услышать, что здесь снова будут жить две малышки, которые принесут в дом смех и веселье.

— Думаю, вы утешили мою дочь, — улыбнулся Роберт Боуэн. — Она впервые уезжает из Лейтона.

— Вот как? Тебе нечего бояться, дочь моя. Ты попала в прекрасное место и через несколько недель почувствуешь себя как дома. Ты любишь животных? В доме королевы всегда полно собак и кошек.

— У меня есть лошадь! — воскликнула Сисели. — Мой господин отец подарил мне кобылку. Ее зовут Гри, потому что она серая. У меня никогда не было собаки или кошки.

— А теперь, скорее всего, будет несколько, — жизнерадостно заметила монахиня. — Заходите! Сейчас как раз начнется вечерня. Не присоединитесь к нам? А потом поужинаем. Я знаю, что сестра Маргарет приготовила великолепный суп с овощами и кроликом. Я весь день принюхивалась.

Она взяла Сисели за руку.

— Но сначала мы должны пойти в церковь и поблагодарить Господа и его Пресвятую Матерь за благополучное прибытие.

Монастырь был, конечно, мал, зато ужин был ничем не хуже тех, что подавали в доме графа: душистый кроличий суп с овощами, теплый хлеб с хрустящей корочкой, а на десерт — яичный заварной крем с лавандой.

Постели были чистыми и свежими, без блох и клопов. А утром подали овсяную кашу со свежеиспеченным хлебом и маслом. Граф поблагодарил сестер и внес щедрое пожертвование на нужды монастыря.

— Надеюсь, мы очень скоро увидимся, леди Сисели! — крикнула на прощание монахиня.

— Как по-твоему, папа, я понравлюсь королеве? — спросила Сисели, когда они снова направились к королевской резиденции. А как насчет второй девочки? Ты знаешь, кто она?

— Леди Джоанна Бофор — дочь покойного графа Сомерсета. Его отцом был герцог Ланкастер, сын короля Эдуарда Третьего.

— Значит, она принадлежит к королевской семье? — нервно пробормотала Сисели.

— Да, — кивнул отец. — Но все-таки остается дочерью графа, как и ты.

Они приблизились к резиденции королевы. Когда они приезжали сюда вчера, все было тихо. Но сегодня двор и подъездная дорожка были заполнены повозками, лошадьми и суетившимися слугами.

Один из людей графа, выехав вперед, крикнул:

— Дорогу его светлости графу Лейтону!

Телеги и повозки были отведены к обочине дорожки. У дверей их встретил управитель. Вперед выбежали конюхи, чтобы принять лошадей. Роберт взял дочь за руку и знаком велел Орве следовать за ними.

Сердечко Сисели тревожно колотилось от страха. Она надела новое темно-оранжевое платье со стоячим воротничком и длинными, доходившими до земли, рукавами. На шее висела материнская цепочка с распятием. Пальцы были украшены кольцами. С венчика свисала тонкая батистовая вуаль, едва скрывавшая рыжее богатство волос.

Сисели наскоро огляделась.

Королева Жанна улыбнулась при виде девочки, показавшейся ей просто неотразимой. Нагнувшись, она прошептала стоявшей справа девочке:

— Вот, Джоанна, компаньонка, которую я тебе обещала.

Граф остановился перед стулом королевы и низко поклонился, как учила жена, узнав, что он предстанет перед королевой. Потом взглянул на дочь, и Сисели грациозно присела.

— Вот наконец и вы, милорд. А это ваша дочь, леди Сисели Боуэн, не так ли?

— Да, мадам. И позвольте мне снова выразить благодарность за ваше великодушие и доброту, с которыми приняли в свой дом мое дитя, — вновь поклонился Роберт.

Королева величественно кивнула и показала на Орву:

— Это няня вашей дочери? Выйди вперед.

Орва, растерявшись от неожиданности, выступила вперед и тоже сделала реверанс.

— Твое имя?

— Орва, мадам.

— Добро пожаловать, Орва. А ты, дитя мое, подойди сюда и позволь лучше тебя разглядеть.

Сисели немедленно повиновалась.

— Твой отец заверил меня, что ты говоришь на английском и французском, — начала королева.

— Да, миледи, — пробормотала Сисели.

— И считаешь?

— Да, миледи.

— Ты добрая христианка? Ходишь к исповеди регулярно? — продолжала королева.

— О да, миледи, — серьезно подтвердила Сисели.

Королева слегка улыбнулась:

— Как по-твоему, ты будешь здесь счастлива?

— Не знаю, миледи, — честно ответила Сисели. — Я впервые уехала из дома. Но мне сказали, что через несколько недель я освоюсь и перестану скучать.

Королева Жанна снова улыбнулась:

— Думаю, так и будет.