Законы магии (СИ)

Два года они прожили вместе. Адела не любила рассказывать о тех временах и о супруге, из туманных, зачастую, случайных фраз и оговорок, Торн понял, что граф был жестоким самодуром. Началась Аббаданская компания, и муж Аделы, не думая ни секунды, отправился добровольцем, командовать артиллерийским взводом. В первые дни войны его, вместе со всем отрядом, при осаде Квинта — города на севере Аббадана, перебили мамлюки. Детей он после себя не оставил, ни при первом браке, ни при втором, как говорила Адела: «и слава Богини!».

Ее семья снова предприняла попытку устроить дочь, но тут уж нашла коса на камень. Любимое чадо, не просто воспротивилась воле родителей, но устроила целый скандал и покинула родовое имение. Наскребла каких-то денег с продажи личных вещей, купила маленькую квартирку в Патале и устроилась учиться в единственную в королевстве школу медсестер. Адела надеялась после ее окончания, переехать в Инамию и там попытаться поступить в медицинский университет. Но все сложилось не слишком удачно, специальность-то она получила, но отсутствие каких-либо средств не позволили, ни то что переехать в другую страну — даже из Паталы пришлось переехать в это захолустье, продав квартиру и, на вырученные деньги приобрести здесь дом.

Так Адела и жила уже три года в «пригороде Паталы», устроившись фельдшером в местном медпункте, да иногда, как сегодня, ездила в город на подработки, чаще всего — помощи в операциях. Деньги, конечно, смешные, но нужды в чем-то женщина не испытывала. Местные очень любили ее и всячески помогали. Несмотря на то, что Адела была совершенно никудышным огородником-садоводом, а в премудростях содержания скота понимала еще меньше, у нее в погребе всегда было свежее мясо, молоко, яйца, овощи и фрукты. Да и по другим вопросам хозяйства, здешнее мужское население всячески пыталось помочь, имея, правда, несколько корыстные цели. И при том, что всегда оставаясь ни с чем, они все равно на Аделу не обижались. Однако попыток не оставляли.

Так же как и сама женщина не оставляла попыток стать врачом. Все книжные полки, а их дома немало, были забиты медицинскими справочниками, учебниками по анатомии и прочим, в том же духе.

Торн услышал, как открылась дверь. Он выглянул в окно. Адела несла в баню дрова. Краска стыда залила лицо юноши, он опять забыл нагреть для нее воды. Торн быстро направился на кухню, в попытке исправиться и хотя бы приготовить ужин. Так картофель. Мясо… Или рыбу? Мясо ели вчера. Рыбу. Торн начал нарезать продукты, делать это одной рукой очень неудобно и долго, но ничего, пока вода нагреется, пока Адела сделает все свои женские дела, намоется… Юноша помотал головой, отгоняя ненужные мысли.

Женщина многое сделала для него, практически вытащила с того света, поставила на ноги, не бросила. Очень хотелось как-то отплатить, но Торн, не представлял, чем можно ответить на такую доброту и старался делать хотя бы, что мог. Сама же Адела никогда, ни о чем не просила, ни чем не попрекнула.

Воспользовавшись своими связями, женщина поместила Торна в больницу, сама ассистировала при операции, а потом, из-за нехватки мест в палатах, так как после боя в Патале, осталось много пострадавших, взяла к себе в дом. Тут две недели она его выхаживала: кормила, меняла повязки, мыла. О последнем Торн до сих пор вспоминал со стыдом. В то время он всячески этому сопротивлялся, говорил, что справится сам. Адела лишь смеялась над его смущением. И все же не только стыд был в тех воспоминаниях. Были и ее теплые нежные руки, ее взгляд…

Трудно сказать, почему женщина так прониклась судьбой юноши. Сам он никогда не спрашивал. Как и она не задавала ему никаких вопросов. Поначалу такое положение дел полностью устраивало Торна, но сейчас, почему-то раздражало. Однако сам он что-то рассказывать о себе боялся. И это было новое для него чувство.

Через час с небольшим, еда была готова. Торн накрыл на стол, расставил и зажег свечи, хотя в поселке имелось электричество, но юноша слышал, что женщинам такое нравится.

— Ого! — Торн так увлекся, что не услышал вошедшей Аделы. — Вот это да! Ты что охмурить меня решил, рассчитываешь на что-то после ужина? — игриво говорила она, протирая волосы.

— Нет… я. Просто ужин, — буркнул юноша.

Торн терпеть не мог ее манеру подшучивать над ним. То она была нежна и внимательна, то напориста и даже нахальна. Юноша был слишком молод и неопытен, чтобы понять: так Адела скрывала свое смущение.

— Что ж, раз такое дело, может, откроем бутылочку вина?

— Как хочешь, — проворчал Торн, не заметив грустную и виноватую улыбку хозяйки дома.