Законы Нижнего мира (СИ)

— Ой, да брось ты! Морти вернется еще не скоро, ему нужно распорядиться по обеду, к отцу сегодня приезжают важные гости! Ну, что? Испытание! Кто доберется быстрее? Обворожительная колдунья, с помощью своей магии, — Рика очертила руками над головой полукруг. — Или отважный рыцарь на самом быстром в королевстве скакуне.

Ками исподлобья смотрела на сестру. Отказывать не хотелось — Рика надуется еще больше и будет дразниться, но и нарушать запрет чревато — Мортид человек суровый и строгий, узнает — мало не покажется.

— Ну, что? — подзадоривала старшая сестра. — Струсил что ли, отважный рыцарь?

— Ничего не струсил, — пробубнила Ками и неохотно полезла в седло.

— В атаку!

Рика не стала дожидаться сестру и с места рванула в сторону камней. Ками устроилась в седле и осторожно пришпоривала лошадку, двигаясь следом. Девочки никогда не упускали шанс посоревноваться. Зачинщицей почти всегда была Рика, Ками же, хоть и неохотно принимала вызов, но очень быстро входила в азарт и не за что не хотела уступить сестре. Вот и сейчас, видя, что соперница оторвалась на приличное расстояние, а до камней осталось всего ничего, Ками все больше подгоняла лошадь, пока та не пошла галопом.

Рика услышала хруст гальки под копытами совсем близко, а камни вот они, рукой подать. Нужно поднажать. Здесь она проиграть не может. Уж в физических соревнованиях Рика почти никогда не уступала, потому как была сильнее, ловчее и выносливее.

Ноги уже двигались сами собой, подгоняемые мыслью о победе. Быстрее, быстрее. Храп лошади чуть не над самым ухом. До импровизированной базы монстров оставалось метров десять. Но вдруг левая нога Рики потеряла опору. Ступив на скользкий камень, девочка полетела куда-то в сторону и вперед. Ободрать руки и колени о камни и гальку не так страшно. Самое ужасное — девочка падала прямо под копыта.

Послышалось шуршание гальки, истошное ржание лошади, что-то прокричала Ками. Рика в ужасе зажмурилась, не в силах пошевелиться. Но вдруг все затихло. Снова только плеск волн и крики чаек. Через минуту Рика осторожно приподняла голову и осмотрелась. Ряска недовольно прогарцевала полукругом и подошла к лежащей на камнях Ками, виновато ткнув ее мордой в плечо. Девочка не шевелилась, лишь тихонько постанывала. Рика рывком поднялась с земли и побежала к сестре.

— Ками, ты как? Не расшиблась?

— Я… — слабо ответила Ками и со слезами в глазах посмотрела на Рику.

Внешне вроде все было не очень плохо. Разодранные руки, ссадина на подбородке — все это ерунда. Почему же в глазах сестры столько страха?

— Ну, ты что? — нежно проговорила Рика, протягивая руку. — Испугалась, дуреха. Давай помогу встать, нужно пойти, промыть ссадины.

Но Ками не пошевелилась, слезы потекли по ее щекам, она разомкнула слипшиеся губы и все так же тихо сказала:

— Рика… Я не могу встать.

— Ну так, говорю же, давай помогу.

— Нет, я… я не чувствую ног.

Рика несколько секунд не могла осознать, что сказала сестра, затем в ее глазах тоже появился ужас. Девочка стала медленно, спиной, отходить от Ками.

— Я… я за помощью, — срывающимся голосом заговорила она. — Лежи, не двигайся.

— Рика, нет, — прошептала младшая сестра, сдерживая рыдания. — Не оставляй меня…

— Я мигом. Ты только не двигайся.

— Сестренка, пожалуйста…

Но Рика уже со всех ног неслась к дому. Никогда ей еще не было так страшно. Происходящее казалось не реальным — дурным сном. Девочка мало, что понимала. Не соображала, что говорит слугам, а потом отцу. Не осознавала себя в поднявшейся суматохе. Помнила только страх в глазах окружающих и холодную пустоту в груди.

Вечером приехал доктор. Они с отцом пошли в комнату Ками и не выходили оттуда вот уже два часа.

В доме воцарилась зловещая тишина. Пустые коридоры, оранжевые блики заходящего солнца и мерный стук часов. Рика стояла в холе у лестницы и неотрывно смотрела на портрет своей прабабушки. Цельсия Рай-Лин. Для Рики она была словно богиня: красивая, властная, волевая. Портрет это хорошо передавал. Девочка не знала, какой прабабушка была при жизни, отец не слишком охотно рассказывал о ней. И потому, Рика, очарованная, внешним видом предка, сама придумала себе героя. И в любой сложной ситуации молилась прабабушке словно святыне.

Но сейчас взгляд с портрета не обещал облегчения, не обещал помощи. Глаза смотрели строго и осуждающе. Рика знала, прощения ей не будет и жизнь уже никогда не станет прежней.

Цельсия и сама не заметила, как задремала под мерное покачивание фургона. Последние дни были напряженными. Со времен Обетованной суматоха в жизни шпионки не прекращалась ни на минуту. И, видимо, это напряжение перекочевало в нервное состояние. Главным его признаком были сны.