Законы отцов наших

— Ваша честь, — говорит Хоби, — я не знаю, где сейчас находится Нил Эдгар, как не знает этого и мистер Мольто. У него нет оснований утверждать, что мой клиент умышленно не явился на сегодняшнее заседание. Может быть, он попал в автомобильную аварию или подрался с кем-нибудь в баре. Может быть, он сейчас в больнице или в полицейском участке. Господи, да ведь он мог стать жертвой грязной инсценировки. Его лицо показывали по всем местным каналам. Кто знает, что могло случиться?

Однако я слушаю его вполуха. Все мое внимание сейчас обращено на Сета, который стоит, насупив брови и не двигаясь с места. Вспомнив то, что он говорил мне вчера о продолжении своих отношений с Нилом, я наконец начинаю соображать.

— Мистер Таттл, кого вы послали на поиски вашего клиента? — Застигнутый врасплох, Хоби не отвечает. — Я думаю, мне лучше услышать все от него самого без посредников. Вы так не считаете, мистер Таттл?

Хоби напоминает мне литавру, такую же большую и пустую. Его рука с ногтями, поблескивающими маникюром, повисает в воздухе.

— Хорошо, — выдавливает он из себя наконец.

Сет уже двинулся вперед.

— Мистер Мольто, — говорю я, — мистер Вейсман вот уже двадцать пять лет является моим близким другом. Я уверена, он может помочь суду внести ясность, если только вы, конечно, не возражаете.

Томми пожимает плечами:

— Поступайте, как вам угодно, судья.

И вот наступает очень важный момент. О, мне кажется, я просто схожу с ума. Неужели это мечта каждой женщины — взять со своего любимого клятву под присягой и заставить его говорить правду? Увидеть, поставит ли он ее выше других?

С понурым видом, шаркая ногами, Сет проходит в центр зала суда. Как он сказал? «Держаться от всех на безопасном расстоянии»? Это уже небезопасно. Сердце у меня бьется, как у зайца во время погони. Когда Сет обращается ко мне, я всматриваюсь в его глаза, прозрачные и печально-спокойные. С первых же слов мне становится ясно: он говорит правду.

В нескольких предложениях Сет обрисовывает дело. Ему удалось побывать в квартире Нила, куда его впустил дворник. В спальне все было перевернуто вверх дном. На кровати стояли две сумки из плотной ткани, а ящики и полки шкафов были пусты.

— Похоже на то, что он в спешке покинул город, — добавляет Сет.

Хоби вскинул руку в надежде предупредить его, но тщетно. Теперь мы все погружаемся в глубокое молчание.

— Значит, он сбежал?

Эти слова неожиданно для меня самой соскакивают с моего языка. Они повисают в воздухе, повергая в оцепенение немногочисленных зрителей, ряды которых сегодня поредели.

— Ладно, пусть будет — сбежал, — соглашается Хоби. — Очевидно, это была своего рода эмоциональная реакция на вчерашнее слушание. Во всяком случае, я бы оценил это так.

— Если я не ошибаюсь, вы только что давали иную оценку. Вы сказали, что скорее всего ваш клиент решил отметить почти выигранное дело, — говорю я.

Уличенный во лжи, Хоби плотно сжимает челюсти, однако нельзя сказать, чтобы он испытывал какой-то стыд или раскаяние. Теперь мы оба знаем, что к чему. Он считает разного рода трюки неотъемлемой частью своей деятельности, даже своим долгом.

Томми поднимает руку.

— Судья, я требую продолжения слушаний по делу, — говорит он.

— Да будет вам, — отвечает Хоби.

— Судья, мы должны делать свое дело, даже несмотря на отсутствие подсудимого.

У Мольто не было времени на размышления. Ситуация изменилась. Это все, что ему известно. И если учесть, куда шло дело, то хуже от этого ему никак не будет, а скорее наоборот.

— Я уверен, что он появится, — говорит Хоби. — Почему бы не дать ему денек, ваша честь?

Томми рвется в бой, развернув знамена. Терять ему абсолютно нечего. Защиту нужно вынудить к продолжению процесса.

— Ради Бога, ваша честь, — умоляет Хоби. — Он мой единственный свидетель. У меня осталось несколько пунктов, несколько вещественных доказательств и Нил. Я не могу продолжать без него.

— До двух часов. Я даю вам время до двух часов. Или вы находите вашего клиента, мистер Таттл, или мы продолжим в его отсутствие.

Между тем Сет незаметно ретировался в глубину зала и теперь с мрачной сосредоточенностью наблюдает за происходящим, стоя у задней стены. Он ждет моей реакции, моего приговора.

Во время перерыва на ленч я никуда не ухожу, сижу в судейской и подписываю ордера. Энни все еще убирает папки, оставшиеся после вчерашнего утреннего разбора дел. Мариэтта, сидящая за дверью, как всегда, смотрит свой портативный телевизор. Она уже успела сходить в кондитерскую за пиццей, которая теперь лежит на салфетке, аккуратно разостланной на телевизоре. Я по-прежнему возбуждена.

— Он что-то задумал, — говорю я Мариэтте из-за своего стола.

Она вынимает из уха один наушник.

— Кто?

— Нил Эдгар. Что у него на уме, Мариэтта?

Некоторое время она задумчиво покачивает головой.

— Знаете, судья, этот парень неправильный. Подсудимый. У него крыша едет. Это же сразу видно, без увеличительного стекла.

Мы все это знаем. Наблюдая за Нилом изо дня в день, невозможно отделаться от этого впечатления. Инфантилен. Без внутреннего стержня. Эксцентричен.