Законы отцов наших

«И как только можно было успеть проголодаться?» — удивляется Сонни. Эти евреи ничем не отличаются от поляков. Тоже не дураки поесть. Им только дай повод, и будут жевать с утра до вечера.

Огромный заряд нервной энергии, израсходованный утром, и общение с гостями днем вызвали прилив аппетита. Все жадно накинулись на еду, накладывая ее на бумажные тарелки из пластиковых контейнеров-коробок, стоящих тут же на столе. Между ними стоят большие запотевшие пластиковые бутылки с газированной водой, с вмятинами от пальцев. Никки откусывает кончик пирожка с яйцом и рисом и, прожевав кусок, с недовольной миной кладет пирожок на стол. Затем прячет руки в рукава, всунув между пальцами пару зубочисток, и бегает вокруг стола, уверяя всех, что это ее пальцы.

Сонни сидит рядом с Сарой, обсуждая ее планы на следующий год. Прежде чем окончательный выбор Сонни пал на юриспруденцию, она сама некоторое время работала в школе и теперь делится своим опытом. Пока она изучала теорию, все было чудесно. Но затем наступил тот первый день, когда она, переступив порог классной комнаты, оказалась одна против тридцати восьми учеников третьего класса. Семейные и прочие неурядицы оставили свои печати на их лицах столь же явственно, как если бы это были боевые шрамы. Теперь Сонни со смехом вспоминает о том, как она намучилась с одной восьмилетней девочкой, у которой были различные отклонения в поведении.

— Я возненавидела ее, и не потому, что она была неуправляема. Больше всего она доводила меня тем, что ела цветные мелки. Откусывала кусочки и глотала. А у нас этих мелков почему-то вечно не хватало, и она поедала все хорошие цвета. К концу учебного года остались только черные и белые.

Слушая свою мать, Никки на минуту представляет себе девочку, поедающую мел, и ей становится весело. Однако ненадолго. Вскоре она начинает хныкать и дергать Сонни за рукав.

— Мне скучно, — стонет она.

Эти стенания стали настойчивее с тех пор, как Никки увидела в кабинете покойного мистера Вейсмана черно-белый телевизор, который Сонни не разрешает ей включить. Горестно вздыхая, Сонни тут же в гостиной достает из ранца Никки маркеры и книжки, которые та брала с собой в детский сад. Они вместе читают «Маугли», а затем берут раскраски и начинают раскрашивать. Никки, капризно надув губы, говорит, что справится и без помощи матери, и та возвращается к столу в тот момент, когда Сет и Люси хвалят друзей Сары, особенно выделяя их доброту, отзывчивость и зрелость.

— Я бы на твоем месте совсем не удивлялась этому, — говорит Сара. — Ведь мы как раз в том возрасте, в каком были вы четверо, когда началась ваша дружба.

Наступает тишина, которая нарушается дружным смехом, когда Сет неожиданно икает и разводит руками.

— Так, значит, вот чем вы занимались, когда собирались вместе? — спрашивает Сара. — Ели китайские блюда и рассказывали клевые истории с приколами?

— Мы пили вино и слушали твоего отца, — говорит Хоби.

Сара хочет знать, что именно слушали. Люси пускается в подробные объяснения насчет научно-фантастических новелл Сета, которые тот когда-то сочинял.

— Прикольно, — говорит она. — А почему же ты перестал их сочинять, папа?

— Кто сказал, что я перестал? Да в моем компьютере их полно.

— Я этого не знала, — говорит Люси.

Ее слова успокаивают Сонни, которая тоже не имела об этом ни малейшего представления.

— Всякий раз, когда я, работая над колонкой, натыкаюсь на препятствие — ну, например, ничего не идет в голову, хоть ты плачь, — я начинаю придумывать разные небылицы. Тем более что на фронте научной фантастики сейчас затишье. Генная инженерия. Компьютерная наука. Всем этим странным маленьким мыслям нет конца.

— Например? Давай. Расскажи мне хоть одну такую историю. — Сара кладет руку на руку отца.

— Да это так, глупости. Нечто вроде тематических притчей. Я даже не знаю, как их лучше назвать.

— Давай же начинай, — требует Хоби. — Пусть Сара убедится, что ее отец может дать фору самому Клиффорду Саймаку. Готов держать пари, у тебя есть такие крутые вещицы, от которых глаза на лоб полезут. Только не отнекивайся, я тебя знаю. А черные в твоих произведениях тоже фигурируют?

— Естественно. Я никого не щажу.

— Ясно. — Хоби выбрасывает свои длинные руки вперед и затем складывает их на груди. — А ну-ка попробуй!

Незримый дух старинного соперничества. Минут за десять до этого Хоби подтрунивал над жидкой бородкой Сета. Сет продолжает упрямиться и сдается лишь под одновременным натиском Люси и Сонни. Он откидывается на спинку стула и кладет руки на стол. Даже Никки решает последовать примеру прочих и, подойдя к Сонни, забирается к ней на колени.