Законы Паркинсона

Итак, кризис в той или иной степени предотвращен. Сейчас, в тот момент, когда пишутся эти строки, мы имеем дело с ситуацией, которая не описана экономистами классической школы (поскольку они никогда с нею не сталкивались): наряду с увеличением заработной платы и цен имеет место высокий уровень безработицы. Таким образом, налицо все признаки депрессии, но не ее результаты. Инфляция, которая была бичом пенсионеров во время подъема, сохраняется и во время спада, чтобы окончательно их разорить. Средняя заработная плата по-прежнему остается на высоком уровне, но организуются забастовки, чтобы добиться нового повышения. Все правила нарушены, и даже безработным платят больше, чем некоторым неудачливым работникам. Ситуация складывается утопическая; она, безусловно, способствует максимальному счастью максимального числа людей. Некоторых из нас (хотя и не всех) ждет, очевидно, будущее на меху.

Здесь уместно спросить: удалось ли нам решить свои экономические проблемы? Удалось ли воздвигнуть стены иерусалимские на скудной и не радующей глаз земле Англии? Жизненный опыт подсказывает, что, в общем-то, за все приходится платить. А потому неприятное ощущение, что теперешнее благополучие приобретено ценою какой-то потери, ни на минуту не покидает нас. Что касается Британии, то совершенно ясно, что она расплатилась утратой своей валюты — а ведь наша валюта была когда-то самой твердой в мире (и к тому же самой влиятельной). Взамен мы получили кучу мусора, который скоро вообще ничего не будет стоить… И это все? А другие утраты? Не забыли ли мы вписать еще что-нибудь на левую сторону счета? Есть вопрос, над которым нам стоит призадуматься, — это способность нашего общества к «выравниванию на воде».

Современная спасательная шлюпка устроена таким образом, чтобы, опрокинувшись, снова принять нормальное положение. Даже после самой гигантской волны шлюпка выровняется так, что ее рулевая рубка будет наверху, а киль — внизу, под водой. То же самое в свое время можно было сказать и об индустриальном обществе, пораженном депрессией. Но верно ли это в отношении современного общества? Пользуясь нашей первой метафорой, скажем, что несложно было бы сконструировать такую мышеловку, в которой мышь могла бы устроиться со всем возможным комфортом. Пусть там будут разнообразные удобства: от мягкого ковра до центрального отопления. Пусть там можно будет смотреть мультфильмы про Микки-Мауса по замкнутому каналу. Пусть это будет роскошная мышеловка, действительно обшитая мехом. Для упомянутой мыши единственным неудобством будет отсутствие выхода. На меху ли, не на меху, все равно такое устройство — ловушка.

А как бывало раньше? Как кончался спад в старые недобрые времена, когда его еще не умели предотвращать? Мы уже выяснили, что мудрый вкладчик ждет своего часа, но может ли он быть уверен, что этот час пробьет? В давно ушедшие времена такой момент наступал, когда товары становились дешевыми, заработная плата — низкой, а суровая нужда делала людей сообразительнее. Богатство — враг изобретательности; оно побуждает человека полагаться не на свой ум, а на деньги. Интеллекту легче проявиться в тяжелые времена, когда можно начать новое дело, приложив максимум усилий при минимуме затрат.

Когда люди, имея лишь сущие гроши, принимаются основывать или возрождать одно предприятие за другим, спад идет к концу. Уныние уступает место надежде, надежда сменяется уверенностью. В таких условиях дела у бизнесменов, конечно, идут на поправку. Многочисленные банкротства расчистили мусор, валежник убран, и в седле остаются лишь те, кто уже доказал свои способности. Это начало лучших времен, хотя такому преуспеянию, основанному на предшествующих трудностях, конечно же, будут мешать ограниченность и ретроградство. Спад сделал свое дело, и на руинах заложены основы нового процветания. Подъем — как и спад — не вечен, и большинство из нас, пожилых людей, согласится, что такое чередование необходимо для предпринимательства. Ни продавцы, ни покупатели не должны вечно диктовать свои условия, иначе о здоровой конкуренции можно будет только мечтать.

Эта картина, безусловно, отражает лишь положение дел в прошлом. Теперь все иначе, и многие радуются переменам, утверждая, что мы наконец избавились от невзгод. Никто не голодает, и пусть некоторые (таких немного) стали жить значительно беднее, зато семейные люди, когда они бастуют, получают содержание из государственных средств. Мы живем в таком комфортабельном мире, которого наши предки и представить себе не могли. Более того, мы защищены от тех трудностей и тревог, которые еще известны многим народам.