Голова раскалывалась на части. Внутренности полыхали огнём. Всё тело ломило от боли. Левый глаз заплыл и почти не видел. Правая рука, вернее кисть, распухла и не сжималась. Он стянул с себя остатки лохмотьев, того, что ещё вчера было рубахой. Оглядев брюки, потерявших от грязи свой родной цвет, заметил, что одно колено разорвано не по-модному, штаны от отсутствия пуговиц не держались на законном месте. Красавчик, нечего сказать! В таком виде в город теперь не сунешься. Придётся ждать ночи. Дальше уже падать было некуда: его ноги упёрлись в самое дно.
Всю свою недолгую жизнь он то и дело совершал ошибки, принимал неправильные решения, причиняя всем только боль. Даже и жениться-то нормально не смог: опоздал в ЗАГС. Пришлось умолять, просить, ругаться. Анечка выходила замуж беременной. Жили с ней несколько месяцев в комнате в общаге её колледжа, пока не настала пора рожать и она не уехала в родной пригород. Сергей приезжал к ней каждые выходные, но как-то раз не успел на последнюю электричку. Потом это повторилось ещё раз. А потом ещё. И чем ближе время подходило к летним экзаменам, тем сложнее становилось повсюду успевать. Поедешь к жене – обижаются однокурсники, грозятся заменить его. Останешься в городе – обижается и плачет жена. Плакать она стала по малейшему поводу. От накопившейся усталости из-за ночных репетиций он проспал выписку жены из роддома. Отношения их молодой семьи покрылись сетью бесконечных трещин.
Аня охладела к нему как к мужчине. Всё внимание её теперь занимала дочурка. А ему так не хватало женского тепла, прежних ласк. Приедешь на ночь в лучшем случае раз в неделю и лежишь потом на кухне, рассасывая пачками валидол. Маленькая Влада плохо спала, постоянно плакала. Аня не высыпалась, стала раздражительной. Начались скандалы по всякой мелочи. И вечное отсутствие денег.
Деньги! Поганые деньги! Современный божок этого сумасшедшего мира! Откуда их взять, если ты двадцать четыре часа в сутки семь долбанных дней в неделю учишься как проклятый, напрягаешь жилы из последних сил?! И папочка с мамочкой у тебя не банкиры, а простые работяги.
Всё чаще стал задерживаться в городе, всё реже стал приезжать к жене.
Летом после экзаменов устроился на стройку в надежде подзаработать немного, наладить отношения с семьёй. К субботе каждой недели прораб обещал рассчитаться, но прошёл месяц, другой, а денег в кармане так и не появилось. В конце концов, Сергей вместе с другими "кинутыми" подкараулил бригадира, прижав к стене и отобрал у него всю имеющуюся наличку. На всех, конечно, по смешной сумме вышло, но всё же лучше, чем ничего. Приехав домой, купил Владе на все деньги большого плюшевого медвежонка. Аня захлопнула перед его носом дверь, а потом со второго этажа в окно летел этот самый медведь со словами: "Засунь ты его себе знаешь куда?!" Окно захлопнулось с такой силой, что во двор посыпались стёкла.
Начался новый учебный год, новые заморочки прибавились к старым.
– Я хочу развестись, – в очередной раз встретив Сергея в дверях, устало сказала Аня. – Я так больше не могу!
Сергей плакал, умолял, угрожал сжечь квартиру – ничто не действовало на неё. Аня, с виду мягкая и податливая, в действительности оказалась непрошибаемой стеной.
Конечно же, Влада осталась с ней, – тут ничего не попишешь. Если уж самого себя он не смог обеспечить, гитарой зарабатывая гроши на воскресных электричках, то что говорить о семье?!
Тяжело было принять этот удар. С горя стал попивать, где и с кем только мог, заливая внутренний огонь.
Аня восстановилась на учёбу, перешла на заочно. Её мать уже не работала по состоянию здоровья, сидела с внучкой. Но иногда приходилось отводить Владу к бывшей свекрови, когда мать в очередной раз ложилась в больницу. Закончив колледж, Аня устроилась работать в родном городке.
Как-то раз Сергей увидел их во дворе дома вместе с каким-то незнакомым мужчиной. Тот кружил Владу, играл с ней, летая самолётиком. Он набросился на него, а потом отсидел в КПЗ несколько дней.
Этот её новый ухажёр, Михаил, немногим старше Сергея, уже имел свою, пусть не крутую, но свою машину, свою, пусть однокомнатную, но свою квартиру. Хотя это не мешало ему оставаться ночевать у Ани под предлогом охраны от нежелательных домогательств.