Законы Рода. Том 8

Мы воспрянем из пепла подобно Фениксу, чтобы вновь занять своё законное место в этой стране. А все, кто будут против, пусть, согласно древним законам и традиции, готовятся к войне родов. Я с радостью приму их вызов. Если, конечно, они осмелятся его бросить. В чём я лично сильно сомневаюсь.

Глава 21

Похищать людей — плохо. Очень плохо. Но тут надо понимать одну простую вещь — это были не какие-то случайные люди. Не дети, не женщины. Исключительно мужчины. Главы родов или приближённые к ним. Мои враги.

Король не просто выполнил своё обещание… Он дал мне в руки спасательный круг, которым я совсем скоро воспользуюсь. Теперь у меня на руках есть видео, аудиозаписи, письма, подписанные главами родов. Причём не все письма электронные, перехваченные благодаря взлому почтовых серверов. Одно было вполне себе реальным, с магической печаткой рода. Правда, меня оно не касалось. Зато в нём мои «любимые» Гаврилины из Краснодарского княжества, что разменяли мой род на монету и привилегии здесь, в столице, а ещё попутно получили больше контроля над Грачевскими, обсуждали возможность устранения моего брата Владимира, единственного из известных членов рода на момент написания письма. Составили его, если верить дате, сразу после освобождения брата из подземелий Дворца Псиоников.

Каждый из тех, кто стал жертвой моего варварского и порочащего графскую честь нападения, был не лучше и не хуже Гаврилиных. Я давно знал, что у меня много врагов. Но судьба меня с ними особо не сталкивала, за редким исключением.

Основные, можно сказать, силы моих врагов располагались в двух местах: Краснодарском княжестве или же здесь, в столице. Сутки я и Бортников ловили гадов. Подгадывали момент, захватывали. Я вырубал их своим ядом, что парализовал не хуже нейротоксина, цеплял ошейники, и мы сбегали. На глаза старались не попадаться. В крайнем случае вырубали стражников, что окружали высокородных персон. И хоть они мои враги, но черту я не переходил. Все пленники живы, накормлены и даже не побиты.

В Кремле сейчас много разговоров обо мне идёт. И все они нехорошие… В основном требуют найти, арестовать, четвертовать, сжечь мозги псиониками и всё в таком духе. Но вот какое дело… А за что меня арестовывать? Ну, письма я написал. Это косвенная улика. Ну, может, где и заметили, как похищают людей, и смогли связать меня и Бортникова, который, к слову, после откровенной беседы о целях данной операции и моих целях на будущее предварительно принял моё предложение и присоединился в качестве союзника в грядущей войне родов. А ей — быть. Не захотят со мной воевать — так я сам её объявлю. С таким количеством доказательств посягательства на жизнь и честь моего рода я в своём праве. И они теперь тоже. Но это если сумеют доказать мою причастность к похищениям.

В общем, чего уж говорить… Я пошёл ва-банк. И собираюсь хорошенько встряхнуть этих засранцев, которые долго, очень долго безнаказанно говорили о моём роде нехорошие слова и, что ещё хуже, делали вещи, подрывающие саму возможность нашего существования.

С кем-то мы издавна имели конфликты. Кто-то решил, подобно стервятнику, броситься на наш род после того, как его едва не «отменили» решением Стефании. Подобная наглость и дерзость… Впрочем, не мне сейчас об этом говорить. Но, хочу заметить, я не дурак. Романовых, равно как и их кровных родичей в других родах, я не трогал. Те, кто решают судьбу империи, могут иметь ко мне бесконечно много претензий, но реальных оснований для того, чтобы назвать изменником, нет. А если и придумают чего-нибудь, то им придётся пойти на Капонарию. А там, с имеющейся у меня доказательной базой и союзниками, ещё попробуй определи, на чьей стороне правда. Решать там всё будут члены Большого совета империи, состоящего из всех боярских родов. И со многими у меня контакт налажен.

Я ждал полуночи, чтобы отправить очередное послание через Фому и встретиться с Зубовым. Он, к моему счастью, всё ещё поддерживал меня, несмотря на всё то безобразие, что я устроил. Поэтому мне нужно было с ним побеседовать.

Романов Константин, хоть и с ним мне хотелось пообщаться с глазу на глаз, был слишком неуловим и опасен. И с того момента, как я начал действовать, ни любовью, ни уважением он ко мне не воспылал.

— Фома, давай, — кивнул я в сторону конвертов, что предназначались известным мне главам Тайного совета.

Они довольно неплохо шифруются, но я знаю имена и личности большой части этих удивительных, властных и уважаемых людей, что, так или иначе, выходят из рода Романовых. Письма отправились ко всем из известных, кроме Зубова. С ним я поговорю тет-а-тет, как только Фома передаст конверты всем членам совета, о которых я ему рассказывал. К слову, вполне возможно, что все они сейчас сидят в Кремле, отчего моему капитану долго бегать не придётся.

К часу ночи пушистый вернулся.

— Ну что, капитан, все весточки отправил?

— Пи-пи.

— Перехватил их, уезжающих из Кремля?

— Пи. Пи-пи-пи…

— Ну, заметили и заметили. Не убили главное. Ты у нас парень шустрый, верно?