Законы Трампа. Амбиции, эго, деньги и власть

Большинство экспертов предсказывало победу Клинтон, но уверенность Паскейла росла с каждым днем: он судил по данным об открепительных талонах и цифрам досрочного голосования. Имеющаяся информация показывала, что голоса распределяются именно так, как нужно Трампу, и у Паскейла были основания предполагать, что именно его босс станет избранным президентом. Опрос, проводящийся новостными СМИ, показывал, что был недооценен скрытый электоральный резерв в некоторых ключевых штатах, в частности, это касалось тех избирателей, которые не участвовали в предварительных выборах. «Мы не делали ставку на те штаты, где и так все было ясно», – сказал Паскейл, – он действительно был рад, что Клинтон потеряла часть голосов. Коллегия выборщиков республиканцев победила в Пенсильвании, Мичигане и Огайо, хотя демократы всегда считали, что обладают в них традиционным структурным преимуществом. В конце концов, небольшое преимущество в 107 000 голосов могло бы принести победу Клинтон по Мичигану, Висконсину и Пенсильвании, но она никогда не проводила встреч с избирателями в Висконсине во время осенней предвыборной кампании.

Команда Клинтон была слишком сильно уверена, что ей не стоит тратить ресурсы там, где у нее нет нужды одерживать победу – например, в Аризоне и Небраске, – и пренебрегла тратой времени на традиционные «демократические оплоты» Мичиган и Висконсин. Хотя рекламное время Клинтон на телевидении превышало время Трампа в три раза, во второй половине октября она почти не появлялась в эфире в Висконсине и Мичигане. В результате Трамп одержал победу в обоих штатах.

Он уже почти не улыбался, когда его сторонники продолжали скандировать «Запри ее! Запри ее!». Теперь настала пора говорить без традиционной ехидной улыбки, которую, казалось, ждала привыкшая к ней скандирующая толпа. В Нью-Йорке было 2.45, и руководство кампании Клинтон объявило, что в эту ночь она не предстанет перед избирателями. Чуть раньше, в 2.00, глава ее предвыборного штаба Джон Подеста сказал избирателям: «Мы все можем подождать окончательных результатов, не так ли?». Но был ли смысл ожидать неизбежности? Предварительные результаты весьма ясно определяли положение дел, они не были сфальсифицированы «коррумпированной» системой, не «накручивались» столь ненавистными СМИ, не искажались неизвестными оппозиционными силами. А цифры говорили о том, что Дональд Трамп выиграл битву и теперь милостливо отдавал дань поверженной «Кривой Хиллари». «Мы обязаны выразить ей огромную благодарность за ту работу, которую она проделала для нашей страны, – говорил Трамп. – Я имею в виду, что эта работа была крайне серьезна. Теперь для Америки настало время перевязывать раны, являющиеся следствием раздела общества».

Исчез предвыборный лозунг «Сделаем Америку снова великой», об этом не было сказано ни слова. Лицо больше не вспыхивало от страсти, и пропал поток оскорблений в адрес соперников. Голос Трампа приобрел мягкость, и даже костюм стал строже, чем обычно, хотя на лацкане и был прицеплен значок с национальным флагом США. Ничего не было сказано о запрете мусульман, о депортации мексиканцев или о террористах из ИГИЛ. Он лишь тихо сказал, что «все было жестким, очень жестким, а политические вещи неприятны и трудны».

Трамп выиграл, как и планировал, активно содействуя Клинтон победить саму себя. Количество набранных им голосов было на миллион меньше, чем у Мита Ромни на выборах 2012 года, но Клинтон получила на 6 миллионов голосов меньше, чем в том же 2012 году набрал Обама. Несмотря на беспрецедентное недовольство избирателей, Трамп опередил Ромни в тех местах, где этот кандидат-республиканец 2012 года, будучи богатой и дистанцированной от электората фигурой, не смог в свое время понять значения представителей среднего и рабочего классов. На протяжении всей осенней кампании стратеги Трампа были уверены, что американцы должны были быть заранее «заряжены» на определенный настрой, по аналогии с тем, как это произошло пятью месяцами ранее в Великобритании, когда эта страна была шокирована результатами референдума по выходу из Евросоюза. Но для начала Трампу следовало заманить Клинтон в хитрую ловушку, сделав самого себя центральной темой ее избирательной кампании. Куда она и угодила.