Законы войны

– Правда в том, что я на самом деле допустил ряд ошибок. Нет, нельзя точно сказать, виновен я в них или нет. Возможно, что и нет. Да это и неважно. Важно то, что ты надавила сверху с тем, чтобы обеспечить благоприятное для меня заседание комиссии, точнее – благоприятный вердикт. Ты видела, сколько сегодня было офицерства – полный зал. Теперь они знают, что честь – это не устаревшее слово и даже близкие отношения с Высочайшей особой не освобождают от ответственности за сделанные ошибки.

– Дурак.

– Что, прости?

– Дурак, – устало сказала Ксения, – набитый дурак как есть. Кому это все нужно, что и перед кем ты пытался доказать? Перед теми, кто набился в зал? Да мне плевать на них. Понимаешь – нет? Ни одному из них нельзя доверять ни на грош. Когда я собрала их первый раз – всех, чтобы не отвертелись, – и спросила их, сколько надо времени для того, чтобы закончить все это дело, – они сказали мне: два года. И поклялись в том. Да, срок еще не прошел, но я вижу, что никаких изменений нет. И не будет – они просто повинятся, кто-то уйдет в отставку, а все остальные попросят новый срок. Единственный человек, к которому я питаю хоть немного доверия, – это ты, и ты меня сейчас бросаешь. Ну и кто ты после этого? Дезертир.

– Кто сказал, что я собираюсь что-то бросать?

– А разве нет?

– Нет.

Ксения мгновенно перестроилась – это было видно. Работая через анонимные фонды и сама принимая все решения, она увеличила свой капитал на бирже больше чем втрое, показывая среднюю доходность в тридцать семь годовых, и не один год, а на длинном отрезке. Я знал это не понаслышке, потому как сам видел результаты. Они не получаются просто так, они не получаются у простых людей, надо быстро, дисциплинированно и жестко принимать решения, так, как не каждый мужчина умеет их принимать.

– Объяснись.

– Я ведь сам пытался понять, что произошло. Ты думаешь, мне не интересно, каким образом, почему я потерял почти три десятка человек. Я зарылся в приказы, в боевое расписание, в схему подчиненности. И знаешь, что выяснил. Теоретически к приказу имели доступ и могли заблаговременно предупредить противника двадцать девять человек. Двадцать девять потенциальных предателей – немало, верно?

– Немало. И что ты предлагаешь?

– То же самое, что мы делали в Мексике. В Соединенных Штатах. То, что нужно нам сделать для победы.

– Частный подряд?

– Он самый.

Ксения обдумывала ситуацию больше минуты.

– Армии это не понравится. Павлу тоже.

– Павла позволь убедить мне. Я все-таки знаю, как убеждать людей.

– Да я бы не сказала.

– Не ехидничай. Серьезно. Ты знаешь, например, что в Англии сто лет назад полковником становился лишь тот, кто на собственные деньги снаряжал полк? Британский спецназ родился в начале века, и вовсе не по приказу Букингемского дворца – просто шотландский дворянин лорд Ловатт решил, что если его егеря так хорошо умеют выслеживать браконьеров, то и в армии они на что-то сгодятся. Британский САС родился в британском Судане как частная инициатива офицера по имени Дэвид Стирлинг, позже сэр Дэвид Стирлинг. Он же – в семидесятых, когда в Северной Ирландии начались трабблы [38], – организовывал и вооружал отряды протестантской милиции, создал организацию патриотов UK75. Он же основал KAS International, старейшую частную военную компанию в Британии [39]. Тебе не кажется, что сама система, при которой громадная армия гоняется за мелкими бандами, порочна в самой своей сути? Небольшая частная компания справится с этим куда лучше.

– Справится ли? – с сомнением сказала Ксения.

– Бандиты вот уже несколько лет справляются с задачей нанесения нам максимально возможного ущерба, заставляют нас держать в боевой готовности огромные силы. Заставляют нас предпринимать меры безопасности, изменяющие жизнь простых людей, – ты видела, каков сейчас обыск при посадке на самолет? Террористам удается главное – мы уже не можем жить, как жили раньше.

– Это слова. Конкретно.

– Конкретно. Мне нужны контракты на обеспечение безопасности. Оплата по факту, то есть – есть безопасность, есть и оплата. Отдельно – оплата по головам убитых бандитов, для того чтобы не было соблазна, – только разыскиваемых и находящихся вне закона. Почему-то мы до сих пор не объявили в Афганистане никого вне закона – как будто это не наша земля. Наша, и если кто-то объявляет войну обществу – почему мы не можем объявить войну в ответ?

– Дума взбесится, – не спросила, а констатировала факт Ксения.

– Пусть бесится. Если есть желание, пусть сами наведут порядок. Как считают нужным. Вся прелесть ситуации в том, что государство никак не будет отвечать за наши действия. Мы – частные лица. Единственный нюанс – мне нужны будут люди с флота, с морской пехоты и из армии. Это надо предусмотреть.

– Каким образом?