Законы войны

Араб, затаившись, слушал — ему не надо было переводить, чтобы понять, о чем речь. По какой-то договоренности с англичанами — из города Дарра Адам Хель вышел караван с оружием и боеприпасами для боевиков. Ему была гарантирована зеленая улица — но его задержали люди Мутабара, генерала, отвечающего за пограничную зону. Русские не вмешались, потому что афганцы в кой то веки раз сделали все сами. Теперь караван разгрузился где-то на складах и оружие ждало своей участи. Точнее генерал ждал, кто к нему придет и с каким предложением. Если предложение будет приемлемым — оружие ночью вывезут, а на следующий день по акту бросят в металлургическую печь такое же количество металлического лома. Если никто не придет — что ж, тогда уничтожат оружие и будут ждать другой караван.

Вот только англичане — недовольны, и сильно недовольны. И кое-кто среди заговорщиков — уже продвигает их интересы…

Снова шаги. Звук двигателя, скрип открывающихся ворот. Одна машина пошла. Здесь их всего три…

— Ну?

— Баранки гну… — раздраженный голос

— Меняем?

Это простое слово — в контексте звучало зловеще.

— Всех не поменяешь…

Звук, с каким выпускают в воздух табачный дым.

— Я с самого начала был против того, чтобы связываться с англичанами.

— Да помню…

Снова звук зажигалки. Это от нервов — куришь одну за одной

— Ты понимаешь, что при определенном раскладе мы англичанам уже не нужны. Кто им мешает сдать нас как стеклотару в пункт приема

— Пока мы контролируем ситуацию.

— Вот именно. Пока. Знаешь, если перед тобой сидит несговорчивый собеседник — возникает большой соблазн заменить его на сговорчивого. Очень большой соблазн. И как показывает практика — желающие обычно находится. Этот шакаленок — явно не будет набивать себе цену.

Снова звук выдыхаемого дыма.

— А ты? Какова твоя цена, Миша? А?

— Виктор Всеволодович… Я же всегда за вами был. Вы моего сына крестили… За что…

— Ладно, не пыли… Нервы что-то сдают. Полечить, что ли…

Сухой смешок.

— Деньги ушли?

— Да, как обычно.

Звук выдыхаемого дыма.

— Хоть одна хорошая новость. Но сборы — надо увеличить. Там комбинат открывается. Надо к ним подъехать. Займись. Проблемы никому не нужны и все такое.

— Есть.

— И найди пару человек. Не из тех, кто совесть в детском саду на жвачку сменяли. Хотя бы в гимназии…

— Есть.

Неопределенный звук

— А в Петербурге что?

— Все сделано.

— Уверен?

— На сто процентов.

Они хорошо понимали друг друга. Они чертовски хорошо понимали друг друга, даже несмотря на то, что в предложениях, которыми они обменивались — начисто отсутствовали то подлежащие, то сказуемые. Они давно занимались тем, чем они занимались и уже давно — понимали друг друга с полуслова.

— Ладно, поехали. Тревожно мне что-то…

Звук шагов, хлопки дверями машин. Моторы…

Занавес.

— Ну?

Я снял наушники. Несколько человек — голоса при желании опознать не трудно — говорили о том, что должен был случиться взрыв на рынке, на котором упали сборы. Террористический акт и государственная измена.

— Что делать будем?

Хороший вопрос. Что со всем с этим делать. Главное — своевременный!

— Что предлагаешь? — вернул подачу я. Вот кто-нибудь пытался поставить себя на мое место, а? Раскрыться можно запросто: если где-то что-то идет не по плану — обязательно начинается расследование, чтобы установить причины этого. Его будут вести не идиоты — самоучки, его будут вести профессионалы, которые сохраняли криминальную сеть на протяжении как минимум нескольких лет невидимой, своевременно и эффективно реагировали на все угрозы. Более того — этим профессионалам будет жизненно важно докопаться до причин — они не могут не понимать, что все ходят под виселицей за измену. Они будут копать — и первыми в списке будем мы, потому что мы уже засветились — через Аскера. Единственный путь не допустить этого — ничего не предпринимать. Сделать так, чтобы задуманное — свершилось. На рынке произойдет взрыв — и это как раз и будет самым веским доказательством того, что мы сейчас наснимали. Одного его — будет достаточно, чтобы многих отправить на виселицу.

Проблема только в одном — как быть с теми людьми, которые погибнут от этого взрыва. Сделать вид, что мы принесли их в жертву высшим интересам? А знаете, как говорят — чем высокопарнее слова — тем злее и подлее дела?

Наши мрачные размышления прервал звонок телефона. Стационарного. У меня был один стационарный телефон, которым я почти разучился пользоваться. Зато достать СИМ-карту из мобильного — каждый из нас может с закрытыми глазами.

— Воронцов у Аппарата.

— Ваше Высокопревосходительство, на линии дежурный генерал Свиты Ее Императорского Высочества, Принцессы Ксении Александровны, соединяю…

Это еще что. Как то сразу прижало… Араб внимательнее посмотрел на меня, понимая, что что-то не то.

— Дежурный генерал Свиты Ее Императорского Высочества, Принцессы Ксении Александровны, барон Август фон Фалькенхайм… — раздалось в трубке