Законы войны

Все очень просто. В каждой провинции есть русская гражданская власть и русская военная власть. Гражданская — это губернатор провинции и управляющий местным корпусом гражданской реконструкции. Военная — это начальник сектора, обычно это полковник. Отсюда — из двойственности власти проистекает все остальное.

Афганцы — не дураки, дурак тот, кто считает их дураками. Они темные, необразованные, жестокие — но они не дураки. На самом деле они умны, умны умом зверя, который привык выживать в опасной среде и знает все, что для этого нужно. Когда в провинцию прибывает новый начальник гарнизона — первым делом к нему идет делегация старейшин с первыми подарками. Пока еще символическими — барашка, саблю. Не принять — значит, оскорбить местных — принимает. А старейшины — люди, давно жившие на свете, повидавшие всякое. И на этих смотринах — они тоже решают, как с этим человеком работать. Подкупить? Договориться? Или его нужно дискредитировать.

Подкупают по-разному. Дальше — начинают вертеться темные личности, переводчики, мелкие начальники из местных. Предлагают деньги, спиртное, походно-полевую жену. Афганцы прекрасно умеют льстить, это у них в крови. Здесь продается немало золота, могут подкупить золотом, доходы от контрабандной торговли тоже немалые. Если не проходит — начинают договариваться. Договорные кишлаки, договорные уезды — это уезды и кишлаки, в которых по договоренности с местными нельзя проводить никаких боевых операций, русские солдаты не должны появляться на этой земле. Конечно, ведется наблюдение с беспилотников. Но чем оно опасно боевикам? Только если у них есть оружие. Спрятали в какой-нибудь пещере и идут себе спокойно — нанести удар по ним нельзя, они считаются мирными. Пришли в кишлак, передохнули, отъелись, с женщинами это самое, а кто и с мальчиками. Награбленное на рынке продали, деньги спрятали или перевели куда. Потом — снова на джихад. Такие вот оазисы — нужны самим ашрарам, потому на такой земле они ничего делать не будут. Это их тыловые базы.