Законы жанра

— К сожалению, я вынужден констатировать, что медицина, даже экстремальная, тут бессильна, — сказал он. — Мы перепробовали все, на что у нас хватило воображения. Искусственное сердце, искусственные легкие, диализ… Мы извлекали его мозг и помещали его в питательную среду…Мы практически вплотную подошли к клонированию. Несомненно, мы получили много разных и очень полезных данных, и с точки зрения науки мы весьма и весьма продвинулись в понимании некоторых процессов, но помочь мистеру Кларку мы не способны. Артефакт, о котором вы мне рассказали, слишком могуществен, слишком изворотлив, слишком… Что бы мы ни делали, он находит все новые и новые способы убить мистера Кларка. Это магия, мисс Кэррингтон. Нечто пока непознанное, действующее по абсолютно неизвестным нам принципам. Против магии такого порядка современная наука бессильна. Пока.

— Значит, вы уезжаете?

— Да, — сказал он. — Поеду туда, где хоть что-то смогу сделать. Но я не собираюсь бросать этот случай на самотек, мои люди будут поддерживать связь с клиникой, и если что-то принципиально изменится…

— Но вы не верите, что что-то может принципиально измениться?

Он пожал плечами.

— Я не знаю, как помочь мистеру Кларку, — сказал он. — Точнее, знаю, но к моей профессии этот способ никакого отношения не имеет. Он, скорее, по вашей части.

— Надо найти Блокнот, — согласилась я. — Агентство занимается этим несколько месяцев, и преуспели они не больше, чем вы.

— Мне жаль, мисс Кэррингтон, но на данной стадии я сделал все, что мог.

— И какой прогноз?

— Сложно сказать, — он задумчиво почесал подбородок. — Судя по отсутствию всякой динамики, в ближайшие годы вряд ли что-то изменится. Может быть, магия артефакта протухнет, может быть, механизм воскрешения мистера Кларка начнет давать сбои.

— И на что бы вы поставили?

— Я не азартен, а здесь… это все равно, как в лотерею играть. Какие-то шансы есть, но точно предсказать результат не может никто. Найдите артефакт и свяжитесь со мной, посмотрим, что из всего этого выйдет.

Легко сказать, найдите.

Если бы я нашла артефакт, может быть, мне и не понадобилось бы с ним связываться. В любом случае, сначала я бы испробовала на нем свой топор. В смысле, на артефакте, не на магистре.

Магистр Серкебаев пока никаких поводов не давал.

— По правде говоря, меня куда больше беспокоит психическое состояние мистера Кларка, — сказал магистр Серкебаев. — Сейчас к этому никаких поводов нет, но в долгосрочной перспективе последствия от этого бесконечного цикла возрождений и смертей могут сказаться на его рассудке не лучшим образом.

Это уж точно, подумала я. Когда ты стабильно умираешь каждые четыре часа, а потом воскресаешь примерно на минуту, и так — день за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем, год за годом, это кого угодно может свести с ума. Даже привыкшего восставать из могилы двухсотлетнего метачеловека.

Но найти Блокнот было даже сложнее, чем найти иголку в стоге сена. Потому что мы стояли в бескрайнем поле, где было до чертовой матери этих самых стогов, и мы понятия не имели, с какого следует начинать.

Ну, ты знаешь.

И тут у меня в глазах потемнело, в голове подурнело, а живот скрутило от резкого приступа боли. Я охнула и схватилась за спинку стула, чтобы удержаться на ногах. Магистр Серкебаев было бросился ко мне, но приступ быстро прошел, зато по ногам потекло что-то теплое.

Зашибись.

— Мисс Кэррингтон, у вас воды отошли, — спокойно констатировал магистр и открыл дверь в коридор. — Сюда!

И поток людей, состоящий из медиков самой дорогой частной клиники в Городе и агентов ТАКС, ворвался в палату Кларка, в которой я, кажется, начала рожать.

Глава 1

Жизнь обычного человека довольно предсказуема.

Через пару лет после рождения он идет в детский сад, потом школа, колледж, первая работа, четкие карьерные устремления и примерное понимание, где он должен быть через пять или десять лет. Если все складывается удачно, то человек медленно движется вверх по карьерной лестнице, и к тому моменту, как он выходит на пенсию, он может позволить себе… ну, достаточно обеспеченную жизнь, в которой он может заниматься тем, чем хочет.

Менеджер нижнего звена рассчитывает через несколько лет пробиться в среднее звено, где он застрянет надолго, но, если все опять же сложится, как надо, то в конце концов он перейдет в высшее руководство, может быть, не в той компании, где он начинал, но в какой-нибудь соседней, работающей в той же отрасли. Я имею в виду, если ты, например, химик или фармацевт, то твои шансы войти в руководство какого-нибудь условного «пфайзера» куда выше, чем шансы возглавить какой-нибудь условный «боинг». И ты в любом случае должна пройти через все ступени корпоративной лестницы, вырастая в должности неторопливо и неотвратимо.

Карьерный путь обычного человека похож на восходящую прямую линию, мой же собственный напоминает прыжки пьяного зайца по горящему минному полю. Хотя, строго говоря, я до сих пор работала в той же отрасли, в которой и начинала.