Закопайте Эльминстера поглубже (ЛП)

Трейсгар посмотрел на лионара долгим, холодным взглядом, затем поморщился и махнул дракону, давая ему знак уходить и забирать с собой товарищей.

Они так и поступили. Один из драконов осмелился отвесить на прощание низкий поклон, предназначавшийся для действующих регентов.

Пока Трейсгар сверлил их спины взглядом, Шторм выскользнула из своей рукавицы.

Как и Амарун, она была прикована к стене за лодыжки, шею и правое запястье — от кандалов к кольцам в стене шли цепи примерно в фут длиной. Их левые руки были свободны.

Мужчин считали более опасными, и оба запястья Арклета, несмотря на его благородное происхождение, были прикованы к стене. Его приковали между Шторм и Рун к общим кольцам у лодыжек и запястий, но цепи были достаточно короткими, чтобы пленники не могли коснуться друг друга.

Волосы Шторм собрали в хвост, вытянули вдоль спины и приковали к цепи, которая шла к кольцу у её правой лодыжки. Кормирцы, похоже, решили не рисковать.

Уходя, драконы оставили дверь камеры открытой. Согласно действующим приказам, Трейсгар или назначенный им подчинённый должен носить ключи от всех дверей, чтобы любому заключенному, попытавшемуся сбежать, пришлось бы заставить сотрудничать — или убить — сразу двух тюремщиков. Кормирские царедворцы слышали слишком много баллад, чтобы совершать самые очевидные ошибки.

Похоже, за исключением той, когда ты злорадствуешь, повернувшись к пленникам спиной.

Трейсгар опять обернулся к ним и шагнул к Шторм.

Он медленно провёл пальцем по её лицу, от виска к челюсти, объясняя:

— Я совсем не рад тому, что вам приходится терпеть подобное обращение, но в королевстве сейчас слишком много тревог и опасностей, а госпоже Глатре в первую очередь нужны ответы. Эти кандалы лишь затем, чтобы избежать недоразумений, пока из постелей не поднимут боевых магов–ветеранов, которых леди Глатра хочет, хм, познакомить с вами. В обычных обстоятельствах для персон вроде вас оковы не требуются — но времена сейчас отнюдь не обычные.

Его лицо было так близко, что он почти задевал Шторм губами, когда говорил.

Шторм потянулась своей перчаткой, поцеловала его, чтобы задушить любую быструю и отчаянную магическую формулу — и Трейсгар замер в беспомощном молчании.

— В точности мои мысли, — промурчала в ответ Шторм, обхватив парализованного мага свободной рукой и разворачивая его так, чтобы Трейсгар врезался в Арклета. Она придержала его, прижимая к боку застывшего Делькасла, чтобы Эльминстер смог поработать над волшебником.

— Эл?

Мудрец из Долины Теней никак не мог ответить, но по движению глаз Арклета она видела, что он заметил целебное зелье — сверкающий стальной флакон с изображением солнца — на поясе Трейсгара.

Затем из носа Арклета потекла пыль, и Шторм поняла, что Эл находится на пути к ноздрям и рту Трейсгара, собираясь вторгнуться и завоевать разум боевого мага.

В отличии от Трейсгара, Эльминстер способен был прочесть заклинание с помощью одной лишь силы воли.

Трейсгар напрягся, затем его глаза сверкнули и он зашевелился. Двигаясь плавно и обыденно, как будто был старым другом, он снял флакон с пояса, повернул пробку, чтобы сломать восковую печать, затем поднял своим пальцем подбородок Шторм так нежно, будто это была ласка.

Шторм покорно открыла рот, и Эл заставил боевого мага медленно и осторожно влить в неё зелье. По телу прошло знакомое тепло, затем волна мятной свежести, изгоняя всю боль и усталость, заставляя Шторм почувствовать себя чудесно.

Она испустила удовлетворённый вздох. Трейсгар отступил на шаг и прочёл новое заклинание, бормоча выбранные Элом слова — он отправлял магическое послание Вангердагасту, рассказывая тому, что произошло.

Затем заколдованный боевой маг произнёс ответ.

— Мирт доставит экипаж к двери Трёх Дельфинов для транспортировки трёх заключённых в сопровождении боевого мага Велвина Трейсгара, — сообщил Ванги Эльминстеру. — Если, конечно, вам хоть раз хватит здравого смысла, чтобы как можно быстрее убраться из Сюзейла. Всем вам.

* * *

В тёмные, холодные часы очень раннего утра переулок за лавкой Сронтера–алхимика обычно пустовал, но сегодня всё было иначе. Во мраке ночи стояли два закрытых и загруженных фургона, запряжённые дремлющими лошадьми, и на каждом фургоне подобно статуям восседали грузчик и кучер, вцепившись в свои вожжи и кнуты, как будто погружённые в собственную дрёму.

Стройная фигура в тёмном кожаном облачении вора полностью сливалась с тенью, пока не взобралась на один из фургонов. Она уселась рядом с возничим и поцеловала его очень крепко.

Тогда кучер вздрогнул, повернул голову и сказал ей холодным знакомым голосом:

— Теперь отправляйся домой и наслаждайся остатком сна госпожи Делейры Трусильвер. Заляг на дно, пока я снова с тобой не свяжусь. Ты не слишком подходишь для следующих моих битв.

Талан кивнула, осмелилась на прощание стиснуть руку кучера, соскользнула с фургона и пропала, бесшумно растворившись в ночи.

Только оказавшись в трёх улицах от лавки, она осмелилась прошептать:

— Вы могли бы и поблагодарить меня, лорд Мэншун. Я всего–навсего спасла вашу жизнь. «Не слишком подходишь…» тьфу.