Читаем Закованный Прометей. Мученическая жизнь и смерть Тараса Шевченко полностью

Закованный Прометей. Мученическая жизнь и смерть Тараса Шевченко

За что, не знаю, называютМужичью хату божьим раем…Там, в хате, мучился и я,Там первая слеза мояКогда-то пролилась! Не знаю,Найдется ли у бога зло,Что в хате той бы не жило?..Не называю тихим раемТу хату на краю села.Там мать моя мне жизнь дала,И с песней колыбель качала,И с песней скорбь переливалаВ свое дитя. Я в хате тойНе счастье и не рай святой –Я ад узнал в ней… Там забота,Нужда, неволя и работа…Там ласковую мать моюСвели в могилу молодоюТруд с непосильною нуждою.Отец поплакал, вторя нам,Голодным, маленьким ребятам,Но барщины ярем проклятыйНосил недолго он и сам.Бедняга умер. По дворамПорасползлись мы, как мышата…Дрожу, когда лишь вспоминаюТу хату на краю села!

Мачеха, чтобы избавиться от пасынка, отдала его в пастухи. Пастухом Тарас был плохим. Пасти овец и свиней ему мешало живое воображение. Он часами лежал на старых могилах, разглядывал небо, рассматривал украденную у дьячка книгу с картинками или играл сам с собою в тихие игры.

Это время он потом отразил в своем стихотворении:

Мені тринадцятий миналоЯ пас ягнята за селом.Чи то так сонечко сіяло,Чи так мені чого було?Мені так любо, любо стало,Неначе в бога……..Уже прокликали до паю,А я собі у бур’яніМолюся богу… І не знаю,Чого маленькому меніТоді так приязно молилось,Чого так весело було?Господнє небо і село,Ягня, здається, веселилось!І сонце гріло, не пекло!Та недовго сонце гріло,Недовго молилось…Запекло, почервонілоІ рай запалило.Мов прокинувся, дивлюся:Село почорніло,Боже небо голубеє –І те помарніло.Поглянув я на ягнята –Не мої ягнята!Обернувся я на хати –Нема в мене хати!Не дав мені бог нічого!..І хлинули сльози,Тяжкі сльози!.. А дівчинаПри самій дорозіНедалеко коло менеПлоскінь вибиралаТа й почула, що я плачу,Прийшла, привітала,Утирала мої сльозиІ поцілувала…Неначе сонце засіяло,Неначе все на світі сталоМоє… Лани, гаї, сади!І ми, жартуючи, погналиЧужі ягнята до води.

Той девушкой, которая утешала Тараса, была его соседка Оксана Коваленко, тоже сирота и крепостная. Так началась эта трогательная, задушевная их дружба… Это была первая любовь Тараса. Вместе с Оксаной Тарас пас стадо, вместе работал в поле. А в минуты отдыха дети плели венки и пели свои любимые песни: «Тече річка невеличка з вишневого саду, кличе козак дівчиноньку собі на пораду…» Или Оксана вдруг запевала бойко и весело:

Люблю, мамо, Петруся,Поговору боюся!..

А потом, тесно прижавшись друг к другу, дети затягивали грустную, мелодичную «У степу могила з вітром говорила…», и Тарас плакал…

– Почему ты плачешь? Ох, дурной Тарас, гляди, как маленький плачет. Давай, я слезы тебе вытру, – и девочка утирала широким рукавом глаза Тарасу.

Тарас стыдливо улыбался. Она сидела возле него, положив руку ему на плечо.

– Не грусти, Тарасику, ведь, говорят, лучше всех ты поешь, лучше всех читаешь, еще говорят, ты лучше всех рисуешь. Вот вырастешь и будешь художником, правда ж?

– Правда, художником, – улыбнулся радостно Тарас.

– И ты разрисуешь, Тарасик, нашу хату, правда ж?

– Правда… А еще многие говорят, что я ленивый, ни на что не способный… – сказал он, но не грустно, будто сам удивившись, что так говорят. – Нет, я не лодырь, я буду-таки художником!

– Конечно, будешь! – убедительно говорила Оксаночка и неожиданно рассмеялась. – А что ты лодырь, то это правда. Смотри, где твои ягнята! Ой бедные ягнята, что чабан у них такой, – они же пить хотят!

Перейти на страницу: