Закрой дверь за совой

Ирма раскрыла блокнот и глянула на него с усмешкой:

– Давайте поступим так: сперва вы рассказываете мне один из своих мошеннических фокусов, а потом я отвечаю на ваши вопросы о Чарли.

Мошеннических фокусов?

– Трюки в состоянии выучить каждый, достаточно усердия, – суховато сказал старик. – Из полных бездарностей получится посредственный фокусник. Но он все равно сможет вынимать из шляпы голубя. А вот если у вас нет таланта понимать и чувствовать людей, вы никогда никого не обманете.

– Нашли чем хвастаться!

Ирма спохватилась, что обидела его, но Гройс только пожал плечами:

– Это моя работа, а я профессионал. Что-нибудь простенькое, говорите? Допустим, тараканы. Совсем детский способ. Все, что вам нужно – это бумага, девушка и пять килограммов крахмала.

Честно говоря, своей выдумкой Гройс гордился. Он прокрутил это дельце, когда ему было чуть больше двадцати, – можно сказать, это было его первое мошенничество, идея, принадлежащая ему от начала до конца. Простая и бесхитростная, но оттого не менее удачная. Недаром потом она разошлась по стране как новый штамм гриппа.

Ирма озадаченно смотрела на него, пытаясь сообразить, что можно сварить из этих ингредиентов.

– Ну же, думайте! – приободрил Гройс. – Вот вам условие задачи: люди не любят тараканов. Как при помощи крахмала и девушки заставить их раскошелиться?

– При условии, что насекомых у них в домах нет?

– Разумеется.

Некоторое время Ирма сосредоточенно размышляла, но вскоре признала, что сдается.

– На бумаге вы печатаете объявление, – объяснил Гройс. – «В связи с сильной зараженностью вашего подъезда насекомыми, будет проводиться дезинсекция мусоропровода. Желающим обработать квартиры обращаться по телефону». Ну, или подвала – если мусоропровода нет.

– Ну и что?

– Вы правда не понимаете? – восхитился старик. – Счастливая женщина! Что случится, когда тараканов начнут морить в подвале?

– Они побегут по квартирам! – сообразила Ирма.

– Конечно! Поэтому жители двадцати подъездов, на которых я вешал объявление, звонили мне и просили провести обработку их жилищ. Одновременно с общей дезинсекцией. А дальше все несложно: в помещение входит девушка в маске, сует ответственному квартиросъемщику какую-то бумажку для росписи, проходит по углам и разбрасывает из коробки белый порошок. Берет деньги за обработку и покидает осчастливленных жильцов.

– А порошок – это, значит, крахмал?

– Самое безобидное средство. Можно воспользоваться содой, но вдруг в доме маленькие дети, а взрослые не уследят… Нет, крахмал идеален. Жильцы ждали три дня, потом убирали крахмал и с радостью убеждались, что в их доме не появилось ни одного нового таракана. Все были очень довольны. Представляете, сколько счастья я приносил людям?

Кажется, она не оценила его иронию. Торопливо строчила в блокноте, и Гройс не удивился бы, увидев в нем рисунок таракана в разрезе.

– Расскажите что-нибудь еще.

– Э, нет, теперь ваша очередь!

Она пожала плечами:

– У меня никакой истории нет. В прошлом году сюда прибилась дворняжка, я сначала просто подкармливала ее, а потом решила оставить.

– Любите собак?

– Совершенно к ним равнодушна, – неожиданно для себя призналась Ирма.

Гройс взглянул на нее испытующе.

– Зачем взяли?

– Людям нравятся те, кто берет бездомных животных. К тому же он фотогеничен.

– А! Съемки для газет и журналов?

– В первую очередь, для моего блога. Тридцать тысяч подписчиков! Приходится регулярно напоминать им, как он страдал, бедный малютка, и какая я молодец, что спасла ему жизнь.

Ирма улыбнулась и в этот момент показалась Гройсу почти симпатичной. Сквозь корку ханжества и притворства пробилось совершенно детское лукавство. Она лучилась самодовольством, точно ребенок, укравший варенье из запертого шкафа, радующийся не столько запретной сладости, сколько собственной лихости: «Мне удалось перехитрить этих взрослых жадных дураков».

Она смеялась над людьми, восхищавшимися ее добротой. Но разве и Гройс не дурачил публику?

– А вообще я его не люблю, – добавила Ирма.

Короткая вспышка расположения тут же потухла.

– Не любите? Почему?

– Он тупой. Ничего не знает, ничего не умеет. Я надеялась, он будет как собаки в фильмах – приносить мне тапочки, или, знаете, прыгать так забавно, как тот пес в фильме с Джимом Керри.

– Джек-рассел-терьер, – пробормотал старик. – Его прыжки умиляют только первые два часа.

– А Чарли даже не лает на почтальона! – она не слушала. Лицо ее приобрело обиженное выражение, словно Чарли нарушил данное ей обещание. – Он научился только сидеть и бегать за мячиком. Все! Это глупая собака. Неинтересная.

– Можно мне с ним познакомиться? – осторожно спросил Гройс.

Словно тумблер щелкнул у нее в голове – Ирма от жалоб на бестолкового пса молниеносно перешла к подозрительности. Глаза ее сузились, она рассматривала Гройса, явно пытаясь сообразить, что он задумал.

– Мне будет здесь чертовски скучно ближайшее время, – признался старик. – А собака – неплохое развлечение.

Женщина молчала.

– К тому же приятно посмотреть на пса-дурака, – добавил он. – Потому что это ваш пес… Уж извините за откровенность. Если вы понимаете, что я хочу сказать.