Закрученный (ЛП)

Эйден почесал кончик носа, пытаясь упорядочить свои мысли. Он сам должен был догадаться. В конце концом, это все объясняло. Ее холодную кожу и нежелание делать то, что она делала раньше. Когда он вспомнил, сколько раз она рисковала за последние дни, сколько раз он сам просил ее рискнуть, ему хотелось пробить стену кулаком.

Помимо этого, оставалась только одна вещь, которую он хотел сделать.

— Ладно. Тогда новый план. Ты выпьешь мою кровь, я твою. Еще один обмен кровью, прямо как в пещере.

Она покачала головой, ее щека потерлась об его кожу.

— Мы не знаем, что тогда будет с нами. Что будет с ними.

Она про их зверей.

— Вот именно, и пора это выяснить. Мы должны действовать проактивно, помнишь? Не просто реагировать на происходящее, но и сами способствовать изменениям.

С ее губ сорвался нервный, прерывистый выдох.

— Ладно. Ты прав. Я знаю, что ты прав.

Хорошо. Потому что его рот уже наполнился слюной от отчаянного желания вкусить ее крови. И, может быть, он настаивал на этом, потому что так сильно жаждал ее, а не потому, что на самом деле думал, что это может помочь. Но в тот момент ему было плевать.

— Готова?

— Да.

Он перевернулся, оказавшись сверху, она расслабилась и отвернула голову в сторону, предлагая ему свою вену. Его десны начали болеть, ощутимо пульсировать, и он пробежался по ним языком — там были клыки, осознал он, ошеломленный до глубины души. Впервые его зубы стали острыми как лезвия. Не такими длинными, как у Виктории, но явно длиннее, чем раньше.

— Сначала ты, — отрывисто произнес он. Его желание укусить ее было настолько сильным, насколько это вообще возможно.

Дрожь прошла через все ее тело, но в следующее мгновение она уже лизала и посасывала его шею, разогревала кровь, кусала, пила и, в отличие от прошлого раза, ему было больно от ее укуса, в его вены не попало никакого наркотика, от которого бы он оцепенел, но его это все равно не волновало, ему нравилось, что она брала у него, то, что ей было нужно; об этом он ее молил с самой первой их встречи. И когда она закончила, он сделал то же самое с ней: лизал, сосал, разогревал, кусал, пил.

Она застонала, и этот звук эхом повторился в комнате. Ее пальцы пробежались по его волосам.

— Это так приятно, — тяжело дыша, сказала она.

А затем и он застонал. Такая сладкая, такая вкусная кровь наполняла его, протекала через все тело, делая его сильнее, успокаивая Джуниора, поглощая их обоих. Он поглаживал Викторию, пока не осознал свои действия, но она, похоже, не возражала, ей даже нравилось, она отвечала на каждое его движение своим.

Но вскоре этого стало недостаточно для них обоих. Эйден оторвался от его шеи — это было явно сложнее всего, что он когда-либо делал, — но он не хотел забрать слишком много, хотел защитить ее, даже от себя самого, и она застонала от разочарования. Он не мог отстраниться от нее.

— Эйден, — прохрипела она на выдохе.

— Да?

— Еще.

— Еще укусить?

Мягкая, сияющая улыбка.

— Еще всего.

Как будто его нужно было дополнительно подталкивать. Он целовал ее, пока не закончился воздух, а потом еще.

В какой-то момент, во время этого второго поцелуя, вся их одежда испарилась, а руки начали исследовать тела друг друга. Ему никогда не было так хорошо, аж до боли. Ему нужно было еще, как она сказала, но он не мог взять слишком много. Мысли обрывками крутились в голове. Все было именно так, как он представлял, только лучше. Намного лучше.

— Слишком быстро? — выдохнул он. — Мне притормозить?

— Слишком медленно. Не останавливайся.

— П-презерватив, — сказал он. У него не было презерватива. Он не мог спать с ней без защиты. Не стал бы рисковать, чтобы она забеременела. Он также знал о ЗППП и, хотя был уверен, что у нее ничего нет, что у вампиров иммунитет к человеческим болезням, он все же не собирался вести себя как идиот.

— У меня… есть. После нашего разговора в лесу, я носила его с собой. Все время.

Наконец-то, стало понятно, что там была за шуршащая обертка. Если бы он только знал.

Она выскользнула из-под него, и ему стало больно от пустоты без нее. Она вернулась через несколько секунд, и они вернулись к тому, на чем остановились.

Ни разу не высказали свое мнение души. Ни разу не взревел Джуниор. Или, может быть, он просто был слишком увлечен происходящим, чтобы заметить что-либо еще. С ним была только Виктория, здесь и сейчас. Их первый раз. Его первый раз.

Его… все.

Глава 25

«Ты в самом деле хочешь бросить мне вызов, мальчишка?».

Слова Влада эхом повторялись в голове Такера, грозные, острые, как клинок. Как тот самый клинок, который он сжимал в ладони, пока метался по комнате отеля. Он снял номер в той же самой дыре, где были остальные — точнее, раньше были, — на том же этаже. Не то чтобы они об этом узнали. Он хотел держаться поближе к Мэри Энн, чтобы вновь ощутить мир внутри, но это не работало. Он все еще чувствовал хватку Влада на себе.