ЗАКРЫТЬ ДВЕРЬ…

Ощущение, что в городе присутствует зло – было вовсе не плодом моего расстроенного воображения. Установленный неизвестно кем и когда камень, прозванный «Булником», обозначал вход в иную, несусветную реальность. Нечто подобное я как-то читал у американского писателя Лавткрафта, но одно дело выдуманный рассказ, и совсем другое – реальность. Что за этим входом – духи стихий, таинственные энергии, существа, силы? Чем наделе было притаившееся там НЕЧТО? Создано ли оно людьми исчезнувших цивилизаций, существовало ли само по себе, было хозяином или слугой? Не знаю.

Еще я понял – идет борьба. Кто-то испокон веков стремится открыть входы в ту реальность (»бульник» – не единственный из них), овладеть этой СИЛОЙ, привнести ее в наш мир и с ее помощью приобрести власть над людьми, вещами и событиями. Кто-то всячески препятствует подобным планам.

Кто эти НЕКТО – какие-то организации, древние секты, Союзы Просвещенных, затерянные в толщах гималайских гор или океанских глубинах? А может, инопланетяне или иновремяне? Не знаю. Для нас они вполне прозаические люди с прозаическими паспортами, записями в ЗАГСах и трудовых книжках. Что скрывается за этой мишурой?

Борьба ведется по непонятным, невероятно сложным правилам. Орудия этой борьбы – движения духа, перемещения светил, линии судьбы, заклятия, скрытые знания, и еще леший знает что.

Чтобы открыть дверь, требовалось сломать три печати. Первая ломалась убийством трех женщин в определенные дни. Вторая – орошением камня кровью инока. Третья – кровью ребенка. Бродяга пытался предотвратить эти события, но не смог отвести руку убийцы. Помощью со стороны он воспользоваться не мог – только они двое вели борьбу. Помощь со стороны ломает линии судьбы и ведет к проигрышу. У каждой битвы в этой бесчисленной череде битв, уходящих в глубину тысячелетий, свои герои. Но в этой было еще и третье действующее лицо, третий герой, которому судьбой начертан путь воина. Это был я.

– Однажды прозвучит трубный глас, и твоя рука снова должна будет взять оружие.

Это были последние слова, которые я слышал от бродяги. На следующий день он исчез.

Володька нервничал. Сбежал главный свидетель, а в будущем, может быть, и обвиняемый. Мои слова, что все к лучшему, Володьку возмутили и удивили.

– Все равно найду! – горячился он.

Я лишь усмехнулся в ответ.

Все закончилось хорошо. «Вампир» больше не побеспокоит город. Его преступления попали в разряд раскрытых. Но когда-нибудь кто-то решит, что настало время снова попытаться снять печать.

Естественно, я не распространялся по этому поводу. Я сочинил довольно стройную легенду, как на основе логики и оперативной интуиции пришел к выводу, что преступник должен вновь в полнолуние появиться на месте преступления… Поверили. Умные головы удумали какое-то материалистическое объяснение насчет того, каким образом «Вампиру» удавалось парализовать волю своих жертв. Мотивы убийств были сведены к психическому и сексуальному расстройству.

Теперь документы на мое представление к ордену «За мужество» ходят в высоких министерских и президентских инстанциях. На год раньше я получил подполковника. Но это меня не слишком волнует. А волнует по большому счету только одно. Я жду своего часа. Мне до боли не хочется, чтобы он пришел, и вместе с тем я с нетерпением ожидаю его прихода. Я жду, когда прозвучит трубный глас.