Закрытая школа. Начало

Дорогие мама и папа!

Я знаю, что вы умерли и живете на звездочке. Тема тоже умер, его положили в черный мешок. Наверное, вы уже его встретили. Мы с Алисой решили пока не умирать. Мы умрем только тогда, когда станем совсем старенькими, когда нам будет по двадцать лет. Мы с ней договорились обязательно попрощаться перед смертью. Мы с вами так и не успели попрощаться. Тема тоже не попрощался со своими друзьями… и Пятница… Я не писала вам о Пятнице? Это рыбка, которую подарил мне Гном. Сегодня утром я встала и увидела, что она плавает кверху брюшком. Сначала мы с Алисой думали, что рыбка так отдыхает. Но Пятница не шевелилась, и тогда я поняла, что она такая спокойная потому, что она — очень мертвая. Виктор Николаевич унес ее, чтобы положить в черный мешок. Знаете, Пятница — совсем маленькая, поэтому ей нужен совсем крохотный мешочек, не больше, чем для колечка.

Мне очень грустно. И еще я все время думаю о вас.

Целуем вас и крепко обнимаем.

Ваши Надя и Андрюша.

* * *

Володя торопливо шел по лесу, сжимая в кармане брошку, снятую с Надиной куклы. Эта брошь оказалась второй вещью из списка. Собирать предметы и было одной из причин его пребывания в «Логосе».

Машина связного ждала на прежнем месте.

— Вот, — Володя протянул находку. — Проверь, пожалуйста, эту вещь. Думаю, мы на верном пути.

Связной протянул руку и принял брошку.

— О’кей, — коротко кивнул он, — завтра на этом же месте.

Машина довольно заурчала и тронулась, а Володя остался стоять, глядя ей вслед. Этот человек, связной, был его единственной ниточкой к внешнему миру. Собственно, Володя даже не знал его имени и так и называл: Связным.

Где-то в ветвях сосны закопошилась птица, обрушив на человека целый снежный водопад.

«Ничего, прорвемся», — подумал Владимир, стряхивая с себя снег, и повернул обратно, в сторону школы.

А в это время Андрей Авдеев сидел в кабинете директора, уставившись на матово поблескивающую поверхность широкого стола.

— Когда я раньше видел тебя с сестрой, всегда думал — вот настоящий парень. Надежный, как скала, — укоризненно говорил Виктор Николаевич. — Но теперь я знаю, что это не так. Тебе плевать и на сестру, и на друзей, и на самого себя… Вот скажи мне, где ты взял наркотики?..

— Нигде. Я их вообще не брал, — мрачно ответил Авдеев.

— Я хочу тебе помочь, — Поляков через стол наклонился к нему, — почему ты мне не доверяешь?

Андрей криво усмехнулся.

— При чем тут доверие? — хмыкнул он.

— Андрей, я просто не знаю, что с тобой делать. Ты закрываешься, не хочешь идти мне навстречу… Вот что бы сделал твой отец?

— Вы не мой отец и никогда им не станете! Вот родите собственного сына и помогайте ему сколько влезет. А от меня отстаньте!

Директор молчал.

— Я могу идти? — Авдеев привстал, глядя на опекуна жестко и холодно.

— Иди.

Глава 19. Беглец

Телефон зазвонил, как только Маша вошла на кухню.

Она взяла трубку, ответила.

— Маша?.. — послышался на том конце знакомый голос.

Сердце отчаянно забилось. Чего только она не передумала в эти дни! Вершинина помнила, как, спотыкаясь, бежала по рыхлому снегу в лес, где нашли труп, как кричала до боли в горле: «Максим! Максим!»

— Максим… — внезапно севшим голосом произнесла она и сейчас. — Ты жив!

— Ты там одна? — спросил он, не реагируя на ее радость.

— Да. Где ты? С тобой все в порядке?

Он не ответил ни на один из вопросов, только сказал:

— Мне нужны деньги. Достань для меня хотя бы штуку баксов.

Она растерянно молчала, не зная, что и сказать на заявление сына.

— Понятно. Можно было и не звонить, — в голосе парня послышалось презрение. — Пока, привет Байрону.

— Максим! — она схватилась за край стола, чтобы не упасть. — Не клади трубку! Я достану, обещаю, что достану!.. Куда их принести?

— Поклянись сначала, что не сдашь меня, — удостоверился он.

— Клянусь.

Все моральные аспекты — потом. Сейчас главное — достать деньги. И Маша знала, как их достать. Еще вчера она видела в кабинете Виктора Полякова, прямо в ящике стола, пухлый конверт с деньгами на хозяйственные расходы. Этого должно хватить Максиму на первое время. Если он сбежал — значит, все действительно плохо.